– Милый мой, – она произнесла это так проникновенно, что старик зашмыгал носом от умиления, – конечно, конечно, я помогу вам. У меня есть на примете хорошая должность. Разумеется, она стоит дороже, но вы герой, и я внесу за вас необходимую сумму. Одной серьезной компании требуется человек, представитель. Компания занимается недвижимостью, и ваши обязанности будут состоять в том, чтобы осматривать дома, приготовленные к продаже, информировать будущих хозяев и ждать от них деньги для совершения сделки. Ничего сложного даже для человека в возрасте, я полагаю. – Женщина послала старику обворожительную улыбку. – Вы готовы?

Старик упал на колени:

– Божественная! Вы спасаете мне жизнь!

Баронесса недовольно поморщилась:

– Немедленно встаньте! Как не стыдно! Вы, герой войны, ветеран, – и стоите на коленях перед обычной женщиной.

Она помогла ему подняться, и он припал к ее руке. Ольга аккуратно отняла ее и, открыв кошелек, сунула в руки ветерану сто рублей:

– Ехать придется до Варшавы. Это вам на проезд. – Она придвинула к себе листок бумаги и что-то черкнула на нем: – Это адрес дома, который нужно хорошо осмотреть. Вы не должны обманывать будущих хозяев, и если вам что-то не понравится, ваша задача – обязательно информировать их.

Ветеран склонил перед ней седую голову:

– Я все понял. Я вас не подведу, богиня.

Как молодой, он ринулся на улицу, а госпожа фон Шейн лишь ехидно улыбнулась вслед.

Несмотря на то что до Варшавы было не так уж и далеко по сравнению с Сибирью, куда женщина отправила несчастного Свечникова, пожилой человек ужасно устал, прежде чем прибыл на место. Дом, добротный, в два этажа, построенный в стиле барокко, ему понравился, и он, тут же настрочив письмо баронессе, стал ждать денег, чтобы приобрести его, а заодно забрать свои комиссионные – десять тысяч. Бедняга давно не видел такие деньги и поэтому ждал их с нетерпением, но проходили дни, недели, а из Санкт-Петербурга не было ни ответа, ни привета. Капитан несколько раз писал очаровательной Ольге Зельдовне, думая, что что-то случилось с предыдущими письмами, однако ответа по-прежнему не было, и, истратив последний рубль, он пешком, как когда-то Ломоносов, надеясь на добрых людей, отправился обратно.

Добравшись до столицы, несчастный, в чем был, грязный, пропахший потом, с длинными седыми нечесаными космами, поплелся к баронессе. Капитан застал ее в саду и кинулся в ноги, умоляя отдать три тысячи, без которых ему не жить, но Ольга Зельдовна прищурилась, удивленно посмотрев на него, и приказала садовнику:

– Выгони этого сумасшедшего. Он несет какую-то чепуху. Я впервые в жизни его вижу.

Садовник Герасим, высокий, с широченными плечами, взял старика за шиворот, морщась от крепкого запаха пота, и толкнул, придав бедняге ускорение пинком. Обессилевший капитан растянулся на земле и зарыдал. Он понял, что деньги его уплыли безвозвратно вместе с надеждами на безбедную и счастливую жизнь. Послав баронессе проклятия, несчастный зашагал по дороге, сильно припадая на правую ногу, которую повредил при падении. За углом он оглянулся: баронесса не смотрела ему вслед, она уже вычеркнула его из своей жизни. Немного постояв у небольшой березы с кривым стволом, капитан приосанился. Он принял, как ему показалось, единственно правильное решение.

Ольга прочитала в газете, что в Неве выловили тело старика с длинными седыми волосами, неухоженного, судя по всему, без определенного места жительства, и улыбнулась про себя. Она сразу догадалась, кем был этот несчастный, но в ее холодной душе ничто не шевельнулось. Смерть? Что ж, пусть будет смерть. Мужчины, эти мерзкие похотливые животные, недостойны жить. Чем больше их она сведет в могилу, тем лучше.

Южноморск, наши дни

Оперативники не поехали к дому Илларионова, а направились к нему в офис. Хозяина на месте не оказалось, он, по словам заместителя, уехал на встречу с потенциальными клиентами, и Морозов, в отличие от Ротова, даже обрадовался этому обстоятельству. В отсутствие шефа подчиненные всегда становились более разговорчивыми, и порой полицейским удавалось получить очень полезные сведения.

Заместитель генерального директора, то есть Илларионова, Петр Васильевич Мацарев, пожилой полный мужчина лет шестидесяти с белым одутловатым лицом, страдавший одышкой, пригласил их к себе в кабинет и предложил чаю. Оба отрицательно покачали головами, вспомнив о выпитых с утра десяти стаканах, и, усевшись на стулья, принялись рассматривать кабинет. Судя по всему, у начальника и его заместителя он был один на двоих. Нигде не было заметно присутствия длинноногой, уверенной в себе секретарши (они имеются у всех солидных бизнесменов), и друзья сделали вывод, что офис состоит из одной комнаты и сам бизнес Илларионова явно переживает не лучшие времена.

– Петр Васильевич, – начал Сергей, заметив, как заместитель нервно вытирает вспотевшее лицо, – вы догадываетесь, зачем мы сюда пришли?

Мацарев покачал головой:

– Честно говоря, понятия не имею. Никаких проблем с законом у нашего предприятия не было.

– Скажите, а как вообще обстоят дела в этой фирме? – поинтересовался Николай, закинув ногу на ногу. Петр Васильевич помрачнел:

– На данный момент хуже некуда. Видите ли, у нас появилось много конкурентов с большими возможностями. Илларионов не хочет продавать бизнес, хотя они уже просили его об этом, пытается удержаться всеми силами, но у него это плохо получается. – Он закатил глаза. – Когда-то у нас был просторный пятикомнатный офис с секретаршей. Я, менеджеры, бухгалтер имели свои кабинеты. А потом наступили трудные времена, людей пришлось уволить и снять вот эту комнатушку. Мы с шефом делаем огромную работу, которая никак не под силу двоим. Но другого выхода у нас нет.

– А есть возможность спасти бизнес? – подал голос Морозов.

– Нужны большие деньги, чтобы что-то модернизировать, – с горечью отозвался Мацарев. – Мы поставляем электронику не самого хорошего качества и поэтому терпим убытки. Деньги позволили бы нам заключить договоры с другими поставщиками и брать лучшее.

– Значит, деньги все-таки нужны, – констатировал Николай, рассматривая свой ботинок. – А вы не пробовали взять кредит?

Заместитель скривил полные губы.

– На нас висят два кредита, – признался он. – Это еще одна головная боль. Нет прибыли – нет денег. Нам с Илларионовым совершенно нечего отдавать.

Оперативники снова переглянулись.