– Откуда вы знаете, что не нашел? – удивился эксперт.

– Твои коллеги из Ломоносова заявили, что время смерти Ивановой не совпадает со временем нападения на сторожа, – пояснил Морозов. – Она умерла несколькими часами позже. Исходя из этого, мы и предположили, что убийца остался ни с чем.

– Значит, никаких драгоценностей не было, – задумчиво проговорил Борисыч. – Впрочем, поживем – увидим. – Он довольно крякнул. – Ребята, это не все, о чем я хотел вам сказать. Есть кое-что интересное и по шинам. Да, они, несомненно, принадлежат внедорожнику. Марку мне определить, естественно, не удалось, но замечу, что правое заднее колесо подцепило гайку, которая застряла в протекторе. Если у вас будут подозреваемые, проверьте шины их автомобилей.

– Бедняга! – усмехнулся Морозов. – Мало того, что злосчастное колесо проехало по краске, оно еще и налетело на гайку.

– Из всех фигурантов по делу у нас только один владелец внедорожника, – проговорил Николай, запуская пятерню в черные волосы. – Мы его не проверяли, потому что у нас не было причин ему не верить. Он предприниматель, человек обеспеченный, в отличие от брата не верящий в разные древние истории.

– А почему вы так решили? – изумился Будкин, и его широкое лицо приняло обиженное выражение. – Помните мультфильм «Золотая антилопа»? Что ей говорит великий раджа? Денег не бывает слишком много.

– А это верное замечание, – Ротов повернулся к приятелю. – Почему бы нам действительно его не проверить? Мы ведь даже не поинтересовались, где он был, когда убивали его брата.

– Вот вам и задание на сегодня, – усмехнулся Борисыч. Оперативники переглянулись:

– Что, Серега, наведаемся к товарищу Илларионову? – спросил Николай. Морозов встал с обреченным видом:

– Поехали, друг. – Он подошел к Борисычу и похлопал его по широкому плечу:

– Спасибо тебе, дорогой. Век будем помнить. Умеешь ты, как Ленин, указать верную дорогу.

– Таки да, – ухмыльнулся эксперт и поклонился. – Не прощаюсь. Обещайте рассказать мне обо всем, когда придете.

– Обещаем, – хором ответили мужчины, и троица вышла из кабинета.

Санкт-Петербург, 1905

Ольга прохаживалась по просторному помещению, стены которого сплошь украшали картины великих мастеров, и самодовольно улыбалась. Художественный салон она открыла совсем недавно, и вот о нем уже говорила столица. Она постаралась, чтобы люди получали эстетическое наслаждение. Ну а те, у которых кошельки раздувались от лишних денег, могли приобрести что-нибудь на свой вкус. Благо обилие полотен удовлетворяло любые желания. Довольный успехом жены, к ней подскочил красный взъерошенный генерал.

– Леля, ты молодец. Такого художественного салона в Санкт-Петербурге еще не было.

– И не будет, когда я решу его закрыть, – отозвалась она.

– Три высокопоставленные особы хотят с тобой поговорить, – задыхаясь от волнения, произнес он. – Разумеется, о покупке картин.

– Ну так почему же они медлят? – удивилась женщина. – Веди их к столику с шампанским, и мы заключим сделки.

Фон Шейн еще раз с восхищением посмотрел на жену. Черт возьми, и повезло же ему в жизни! Леля не только красавица, но и умница. Смешно припадая на правую ногу, он побежал к столику, Ольга шествовала горделиво, медленно поворачивая черноволосую голову на лебединой шее и кланяясь гостям. Три покупателя, представительные мужчины, ждали ее у столика с шампанским, держа в руках бокалы, наполненные золотистым напитком. Одного из них она сразу узнала: это был советник Алексей Петрович Павлоградский. Остальные тоже принадлежали к сливкам общества, и она неоднократно встречалась с ними на вечерах. Павлоградский потянулся к ее руке:

– Дорогая Ольга Зельдовна, мы с восхищением взираем на творение ваших ручек, – проговорил он елейно. Ольга потупилась, опустила ресницы, как настоящая скромница:

– Вы мне льстите, господа. Если бы я сама создала эти великие полотна, тогда с радостью выслушивала бы комплименты. Но я всего лишь посредник между талантом и его ценителями. Но давайте к делу. – Она посерьезнела. – Муж сказал, вы хотели бы приобрести картины?

Павлоградский отошел в сторону, как бы давая понять, что поговорит с ней с глазу на глаз, а двое других, князь и граф, уже присмотрели Рембрандта. В цене сошлись быстро, даже Ольга удивилась их прыти.

– Мы переживаем непростое время, – пояснил граф, худой, белобрысый, с болезненным румянцем на вытянутом лице. – Сейчас, как никогда, нужно вкладывать деньги в надежные предприятия. Как вам известно, баронесса, мало кто доверяет банкам. Они лопаются, как воздушные шарики. По моему мнению, картины и золото – превосходное вложение капитала. Правду говорят, что полотна с каждым днем поднимаются в цене?

Ольга кивнула:

– Ну разумеется, господа. Ваши речи и ваши решения очень разумны. Я прикажу, и вам тотчас же упакуют картины.

Князь и граф переглянулись, обрадованные возможностью быстро совершить сделку. Попросив своего помощника уладить все дела, Ольга повернулась к советнику, который скромно стоял у стены, прислушиваясь к их разговору.

– А вы что же, Алексей Петрович? Пока еще ничего конкретного не выбрали?

– Мне очень хотелось бы приобрести что-нибудь кисти Гойи, – признался Павлоградский. – Но я не вижу ни одного полотна.

Она наклонила голову, огорченно надув губы.

– Не знаю, почему на Гойю такой спрос. Не далее как вчера забрали последние две картины. Но… – женщина шутливо подняла указательный палец, – для вас у меня кое-что найдется. Будьте добры, пройдите со мной.

Они миновали главные залы и подошли к неприметной двери. Ольга открыла ее маленьким ключом и поманила Павлоградского:

– Да войдите же, не бойтесь. Здесь хранятся полотна, которые только прибыли к нам, но еще не были выставлены.

Советник торжественно переступил порог, с удовольствием вдыхая неповторимый запах старины. Баронесса быстро подошла к одной из картин и сдернула покрывало. Павлоградский охнул и зажмурил глаза. На белоснежной постели лежала полуобнаженная женщина в лавровом венке, улыбаясь, как Джоконда. Руку великого мастера невозможно было не узнать.

– Недавно прислали из Парижа, – пояснила баронесса. – Ну, господин советник, решайте, берете или нет?

Он глотнул, острый кадык заходил на тонкой шее.

– И вы еще спрашиваете? Конечно, беру.

– Отлично. – Ольга Зельдовна сразу превратилась в деловую женщину. – Теперь давайте о цене. Я не возьму с вас много, мне дорога ваша дружба. – Она назвала сумму, которая действительно была гораздо ниже ожидаемой. Алексей Петрович прищурился: