У нее от радости едва не подкосились ноги.

— Это было бы для меня самым лучшим подарком. — Он в два счета избавил ее от необходимости подчиняться приказам Снейка. И при этом ей даже не пришлось лгать. — Но только сделай это, пожалуйста, поскорее. Нельзя терять времени.

— Я займусь этим, как только выйду от тебя. Но я не могу уйти сейчас, когда ты мне так улыбаешься. Я еще никогда не видел тебя такой красивой, и готов горы свернуть, чтобы ты всегда так улыбалась.

Хотела бы она рассказать, почему так ему благодарна, чтобы и он порадовался вместе с ней. Но она не могла, поэтому лишь произнесла:

— Как же я могу не улыбаться? Твое предложение доказывает, что я ничуточки не ошиблась, когда сказала, что ты добрый.

— Это ты делаешь меня таким, — мягко проговорил он. — Ты своей заботой о мальчике подаешь мне пример доброты. И я рад, что у меня есть возможность доказать тебе, что во мне есть не только гнев. — Он резко смолк.

Его взор цвета индиго утратил свою орлиную остроту, и ее сменило выражение нежности. Она знала, что он страстно желает ее. Но понимала, что в этот раз не будет никакого натиска, никакого давления. Он предоставит ей самой решать, когда и как все будет.

Она подняла лицо и призывно раскрыла губы. Он прильнул к ним в нежном поцелуе, от которого трепет побежал по всему ее телу. Как это хорошо, как сладостно — быть в его объятиях. Она отдалась этому наслаждению, прижавшись к нему еще сильнее. Она почувствовала, как пробудилось ее желание, и откликнулась на страсть, исходившую от него, как бы он ни силился сдерживать ее.

Она должна слиться с ним вновь. Все ее существо жаждало этого — в этот раз в любви и нежности. Но как бы стыдно это ни было, ей хотелось и того безумного накала, той дикой, почти яростной страсти, которая была между ними прошлой ночью.

Но он умеет владеть собой, поэтому когда она потянула его к кровати, отпустил ее. Ее как будто встряхнуло, когда их тела разъединились.

— Тем, прости, но сначала я должен тебе кое-что сказать, хотя я жутко трушу. Было бы нечестно заняться с тобой любовью, прежде чем поднимать тему, которая может быть болезненной для нас обоих. Но соблазнять тебя под ложными предлогами я считаю неправильно.

Она отодвинулась, под ложечкой засосало от страха и дурного предчувствия. Неужели он уже нашел себе невесту? Чем еще можно объяснить его внезапное желание осыпать ее подарками?

Не в состоянии скрыть разочарование, она спросила:

— Ты должен покинуть меня еще скорее, чем думал?

— Нет, дело не в этом, — ответил он. — Совсем не в этом.

— Тогда в чем же?

Он сглотнул, затем выпрямился. Золотые галуны на его мундире поблескивали в свете единственной свечи. Широкая грудь, казалось, слегка пульсировала от напряжения там, где билось сердце. Он находился сейчас во власти чего-то такого, что заставляло его черпать мужество из самых глубин своего существа.

Он отступил назад и сделал глубокий вдох, как мальчишка, собирающийся спрыгнуть с карниза. Потом опустился на одно колено. Его коротко подстриженная макушка оказалась на одном уровне с ее талией. Она поборола желание взъерошить его волосы, когда он поднял на нее глаза того ребенка, каким когда-то был и чье детство закончилось так внезапно.

Потом он заговорил:

— Я знаю, в Англии принято долго ухаживать за женщиной, но у меня нет на это времени. Скоро мне придется уехать в Индию, а я не хочу возвращаться туда без тебя — просто не могу. Возможно ли… не согласилась бы ты… — Он замолчал, вспыхнул, затем торопливо выпалил: — Я всей душой и всем сердцем желаю, чтобы ты поехала со мной в Индию.

— Как твоя любовница?

— Как моя жена.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда коробочку, обтянутую бархатом. Внутри лежало массивное золотое кольцо старинной работы.

— Мое будущее счастье всецело в твоих руках, — смущаясь, проговорил он. — Я прошу тебя оказать мне честь и выйти за меня замуж.

Темперанс не могла поверить своим ушам. Разве это может быть правдой?

— Замуж? Но почему?

Его губы непроизвольно сжались.

— За то время, что мы провели вместе, я убедился, что из тебя выйдет прекрасная жена. Ты сильная и сможешь выдержать капризы индийского климата. Ты отчаянная, и тебе понравится кочевая жизнь в чужой экзотической стране. Ты храбрая. Солдатская жена должна быть храброй.

— И это все?

Он неловко переступил с ноги на ногу.

— А что еще ты хотела от меня услышать?

— Что ты любишь меня. — Эти слова вырвались прежде, чем она успела остановить себя.

Когда он встретился с ней взглядом, зрачки его были огромными от волнения.

— Я мог бы полюбить тебя, — прошептал он. — Если бы ты могла полюбить меня. Ты можешь?

Пришел ее черед отвести взгляд.

Может ли она полюбить его? До того как он сделал ей это ошеломляющее предложение, она думала, что да, потому что называла то чувство, которое испытывает к нему, любовью. Но настоящая ли это любовь — та, которую они могли бы пронести сквозь годы?

Или то, что она называет любовью, на самом деле просто чувство, вызванное неизбежностью разлуки?

Темперанс не знала, что ответить. Она никогда не позволяла себе мечтать, что ей кто-то когда-то задаст такой вопрос. Золотое кольцо в руке Трева представляло такой сильный соблазн. Ей нужно только принять его предложение, и она начнет новую жизнь с мужчиной, чья сила и самообладание привлекают ее как ничто и никогда. Нежность в его взгляде терзала ее. Ей хотелось утонуть в его глазах сейчас и навсегда, и она смогла бы это сделать, если бы стала его женой.

И все же это невозможно.

Его лицо помрачнело.

— Я слишком многого прошу. Прости меня. Это было так неожиданно. Мне следовало подумать, что наше перемирие еще только вступило в силу, чтобы просить тебя о таком. У тебя нет причин доверять мне настолько, чтобы согласиться.

— Дело не в этом. Ты хочешь слишком много — чтобы мы прожили жизнь вместе. Сможем ли мы любить друг друга, когда грохот сражения стихнет? Мы знакомы совсем недолго, как же мы осмелимся решиться на такое? А если у нас ничего не выйдет.

Она остановилась на мгновение, не в силах выразить словами то, что ей необходимо было сказать.

— Когда леди Хартвуд прочитала мой гороскоп, она сказала, что мой муж будет либо моим лучшим другом, либо моим худшим врагом. Если мы свяжем свои судьбы и один из нас предаст другого, мы погубим друг друга.

— Да, это так. И все же, сам факт того, что у тебя хватило мужества это сказать, дает мне надежду. Мы оба реалисты, Тем. И хотя я прекрасно понимаю, что это будет нелегко, я готов рискнуть. Если кто и может быть мне настоящей женой, так это ты.