Но слова словами, а когда язва схватила поганку, запрятала ее себе за спину и гаркнула на вторую бабу так, что та вздрогнула и сжалась, я понял, что стою тут по делу, а не просто так. Заваруха того гляди начнется!

Затихшая быстро оклемалась, плечи расправила, с вызовом посмотрела и на язву, и на чахлу, а сама за спиной давай руками какие-то фигуры выписывать, прям как наш шаман, когда погоду править собирается. Только он это, наоборот, делает так, чтобы все видели, а эта — тишком.

Ну я и решил, что лучше потом извинюсь, если что не так понял, взял и обухом топора нежненько эту вторую приложил. Легонечко!

А чахла сразу из-за спины у язвы вылезла, руки в бока уперла, ножку вперед выставила, головой тряхнула, чтобы волосы с лица убрать… Суровая такая, как бы сдержаться и не заржать на всю поляну!

— Синдр! Зачем ты это сделал?!

— А чего она пальцами за спиной знаки рисовала? Мало ли чего?! Если так и надо, то, как в себя придет, я прощения попрошу, мне не жалко.

Ка-арис:

— Знаки? — Ва-аршес нахмурилась, потом вздохнула расстроенно и предложила: — Давай я тебя на ночь пока у себя спрячу? Во дворец без поддержки идти опасно. — И бывшая моего отца зло покосилась на мою сестру, валяющуюся на траве без сознания. — Паншира почти сразу преклонилась перед Ра-аброном, а Гармира все время твердила, что нужно тебя найти, чтобы сделать власть законной. Я думала, она хочет вернуть ее тебе…

Прямая, как копье, но совершенно чуждая политическим хитростям!

Паншира, признавшая Ра-аброна королем, могла на самом деле ждать меня, как спасительницу от узурпатора, а занятая моими поисками Гармира надеялась, что я склонюсь перед мужем своей старшей сестры и признаю его власть законной.

— Знаешь, давай поступим иначе. — Я еще раз с легким осуждением покосилась на своего дикаря, хотя в душе была с ним согласна.

Топор — самое верное средство остановить мага, пытающегося призвать кого-то на помощь. Удар дубинкой решил бы многие политические разногласия гораздо быстрее, чем попытки договориться и найти приемлемое, устраивающее всех решение.

— Ты заберешь с собой моих друзей. — Я сразу имела в виду только эльфов, но Синдр на всякий случай приосанился, упрямо выставил вперед нижнюю челюсть, демонстрируя свои клыки, и злобно засверкал глазищами. — Один из них еще не очень хорошо себя чувствует, так что, может быть, ты придумаешь, как ему помочь. Но главное, ты заберешь с собой Гармиру. Только свяжи ее, чтобы она не смогла магичить.

— У меня есть комната, глушащая магию, — понимающе кивнула Ва-аршес. — Я запру ее там, на время.

— Отлично, а я прогуляюсь по окрестностям, присмотрюсь. Потом тайком прокрадусь к тебе. Если вдруг Ра-аброн что-то почувствовал…

— Он сможет убедиться, что тебя у меня нет, а летала я за очередными образцами для размножения. — Ва-аршес хитро улыбнулась. — А Гармиру будет кому обработать, чтобы она не проболталась до вашего возращения. И… — тут женщина стала серьезной и внимательно посмотрела мне в глаза: — Я очень надеюсь, что моим драконам не придется сражаться с армией Агланы.

— Я тоже очень на это надеюсь. — Постаравшись, чтобы мой кривой оскал был больше похож на улыбку, чем на отражение лица Синдра, я даже обняла Ва-аршес на прощание. А потом чудовище помогло ей закинуть бессознательное тело Гармиры на дракона.

Зато эльфы бросать меня тоже отказались. Вернее, Эслентейн хотел остаться со мной, отправив своего друга в безопасное место, но тот выдал ему какую-то длинную непонятную фразу, и на этом их перепалка закончилась.

Так что Ва-аршес улетела, забрав с собой лишь второго темного и мою сестру. Она, правда, предлагала мне оставить хоть одного дракона, чтобы тот поджидал нас в каком-нибудь тайном месте, но я отказалась, однако взяла амулет вызова. На всякий случай.

Пешком до замка бывшей жены моего отца добраться сложно. Это королевский дворец выстроен с расчетом на людей и вампиров, не умеющих летать.

Хотя на самом деле подсознательно я уже давно решила, что, когда мы выберемся из дворца, с нами будет дракон. С нами обязательно будет дракон, потому что я не верила в вину Тха-ариса! И я сделаю все, чтобы его освободить.

Эпилог первой части

Эслентейн всегда верил в живучесть дроу. Всегда! Даже когда Тариен резко начал сереть, а Маинстин смеяться как безумная.

Да, под этот смех верить было сложно. Нога не поднялась заткнуть бывшую любовницу, хотя эльф был уверен — она бы его ударила, даже не задумываясь. Ударила, избила, убила, принесла бы в жертву… Все что угодно, только бы выжить самой. Счастливо выжить.

Но когда появился Алран, Эслентейн понял, что боги или за него, или за Тариена, и конкретно в тот момент разницы почти не было. Просто к живучести дроу добавилось везение.

И кровный договор с вампиром ради спасения жизни друга эльф подписал, ни секунды не колеблясь.

К тому же… что такого может потребовать Алран, на что Эслентейн не решился бы сам?! Они уже столько лет знакомы и так часто пересекаются, что давно следовало заключить этот союз. Тем более вампир подчеркнул, что договор будет двухсторонним, а не просто долгом, который потом обязательно придется вернуть.

Эслентейн верил, но это не мешало ему мысленно молиться всем богам, даже Ллос. Он ничего и никому не обещал, потому что знал — если палец о палец стукнут, то потом сами найдут, когда станет нужен, и отказать он не сможет.

Прилет драконов можно было считать своеобразным знаком свыше, особенно когда эльф увидел седло. С трудом удалось сдержать слегка нервный смех, просто не хотелось привлекать к себе внимание. Незаметным и вроде как слишком занятым проще прислушиваться к разговорам, наблюдать и делать выводы.

И это очень хорошо, что не надо задумываться, как крепить Тариена, руки действовали сами, по памяти, словно и не было тех четырехсот лет. Словно они снова единая команда, семья, пусть и небольшая. И у них очередное поручение, которое нужно быстро выполнить. Они снова седлают каждый своего ящера, чтобы вместе дружно отправиться в путь, а потом, вернувшись, завалиться в их отдельный домик, хлебнуть чего-нибудь покрепче…

Пить кровь, квашенную в желудочном соке подземных гусениц, Эслентейн так и не научился, а вот к моховой настойке прикладывался с удовольствием. Зато трое остальных членов его новой семьи могли заливаться влосниаром, той самой квашеной кровью, кувшинами. Алрану бы наверняка тоже понравилось…

Для того, чтобы погрузиться в воспоминания было еще проще, неподалеку шепотом ругался Рилдой, поминающий и вампиров, и гномов, и драконов… Причем как крылатых, так и бескрылых.

— Если она взлетит, миру конец! Нам всем конец…

Правда, долго потрудиться предсказателем у темного эльфа не вышло, потому что к нему подошла старшая из дракониц и довольно умело зафиксировала связанного темного в седле. А потом наклонилась и прошептала что-то, от чего бедолага вспыхнул и его лицо стало цвета зрелой сливы. Наверное, пообещала развлечься сразу по прилету.