litbaza книги онлайнДетективыТайна предсказания - Филипп Ванденберг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 107
Перейти на страницу:

— Он убьет меня, если застанет тебя здесь, — испуганно произнесла девушка.

Леберехт поднялся.

— Взгляни на мои руки. Я сверну ему шею! Если бы только я знал, как помочь тебе!

Фридерика расплакалась.

— Но ведь он — мой муж!

Леберехт выглянул в окошко. У кранов пристани было безлюдно. На другом берегу лаяли собаки.

— Ты любишь его? — спросил Леберехт.

Девушка не ответила. Она сидела, уставившись на стертые половицы, и всхлипывала.

— Ах вот оно что, — пробормотал Леберехт, заметив, что она не смеет поднять глаз. Ему самому вдруг захотелось завыть. Если Фридерика не хочет избавляться от этого распутника, то ей никто не поможет. "Какие непостижимые создания Божьи, эти женщины, — подумал он. — Мужчины штабелями падают к их ногам, боготворят их, готовы доставать им звезды с небес, а они выбирают того, кто их колотит. Как говорили римляне: "Amare et sapere vix deo conceditur".[44]

Прощаясь, Леберехт смотрел в сторону; он не хотел, чтобы она видела его слезы.

— Сколько еще ты здесь пробудешь? — осведомился он, задержавшись в дверях.

— Я не знаю. У нас до сих пор нет фрахта. — И тихо добавила: — Приходи еще, пожалуйста!

Глава V Шантаж и отчаяние

В ту августовскую субботу, после работы, Леберехт направился из строительного барака домой, чтобы смыть с себя пыль. Вдова Ауэрсвальд трогательно заботилась о нем, ухаживая, как за родным сыном, так что подчас эта материнская забота казалась ему даже чрезмерной. На первом этаже, рядом с кухней, она устроила для своего жильца что-то вроде купальни с деревянным ушатом и взялась дважды в неделю менять воду для купания (холодную, конечно). Это доставляло массу хлопот, ведь каждое ведро воды приходилось тащить от колодца на Отмели, что был в ста шагах от дома.

Смыв пыль и освежившись, Леберехт отправился в монастырь бенедиктинцев, сопровождаемый увещеваниями верной квартирной хозяйки не возвращаться опять так поздно.

Конечно, после тяжелого рабочего дня занятия были для Леберехта большой нагрузкой, а потому часто, вернувшись из аббатства, он, совершенно обессиленный, валился на кровать, не снимая платья, и сразу засыпал. Однако он скорее отказался бы от своего ремесла каменотеса, чем от этих занятий.

Треволнения последних недель в большей степени, чем хотелось бы, помешали ему исследовать послание отца в библиотеке аббатства. С тех пор как Леберехт поверил в определенные закономерности (его отцу и в самом деле нравились таинственные игры в прятки), его imprimus[45]мучил вопрос, зачем тот избрал столь странный способ для передачи своего послания, ведь существовал риск, что сын не обратит внимания на этот намек; secundo[46]его занимал вопрос, каков был смысл этого послания. Между тем у Леберехта сложились почти дружеские отношения с монахами Михельсберга. Братья считали умного подмастерья-каменотеса одним из своих, а аббат Люций втайне надеялся, что Леберехт еще может вступить в Ordo Sancti Benedict.[47]Лютгер, как и прежде, занимался с Леберехтом древними языками и античной философией, в то время как в брате Эммераме юноша нашел превосходного преподавателя естественных наук, геометрии и науки о звездах.

Но ни Лютгеру, с которым они ночами пьянствовали в "Кружке" и вели дискуссии о Боге и мире, ни дряхлому Эммераму, который больше не покидал аббатства (по собственному признанию монаха, из-за возраста), Леберехт не отважился довериться. Слишком часто во время чумы он видел, как те, кого почитали едва ли не святыми, обращались вдруг в чертей. Мир и благочестие, царившие во всех коридорах и залах аббатства, не вводили его в заблуждение.

Конечно же, Леберехт не стал сообщать монахам о том, что его вызывали к архиепископу и задавали там каверзные вопросы. Однако теперь он входил в аббатство не через центральные ворота, как прежде, а предпочитал утомительный подъем по ступеням от реки к саду, чтобы оттуда, никем не замеченным, пробраться к задней калитке, ведущей в монастырь, а уже затем — через внутренний двор — к библиотеке. Он чувствовал, что за ним наблюдают.

Поиски опасной книги были подобны путешествию, полному приключений. Они вели сквозь пространство и время, от земли к небесам, от Адама и Евы к тому времени, которое еще не пришло, то есть к будущему. С чего же начать? Tertia arca, по непонятным причинам интересовавшая его отца, вмещала около пятисот книг от пола и до самых сводов, причем порядок их размещения был такой же, как и на прочих arcae, где книги по отдельным отраслям науки и теории располагались не вертикально, по соседству друг с другом, а горизонтально, слоями — друг над другом. И этот порядок определялся не датой издания книги и ее ценностью, но форматом, так что самые большие книги располагались внизу, а меньшие — над ними.

Леберехт не сомневался, что его отец был знаком не только с открытой, внешней частью библиотеки, но знал и о тайных полках. А таинственность, которой он облек свое послание, позволяла заключить, что искомое находится не в официальной части, но с обратной стороны. Но и та включала около пятисот книг, а может, и больше, поскольку здесь были преимущественно книги компактные, малого формата.

Итак, Леберехт развернул к себе заднюю сторону третьей полки и в который раз начал разглядывать высящееся над ним тайное знание, заключенное в кожу и пергамент. Вначале он ограничился наблюдением, рассчитывая обнаружить здесь четкую закономерность, определенный порядок, который отличается от официальной системы расположения книг. Для сравнения он повернул вокруг своей оси и другие полки, расположенные слева и справа от нее.

Но сколько бы Леберехт ни углублялся в изучение грубых, шероховатых, бугристых, маркированных, а часто и неприметных гладких книжных корешков, ему не удалось обнаружить никакой системы или особенности, кроме той, что у каждой arca были свои приметы. Часто те книги, которые чем-то выделялись, будь то цвет, форма переплета или расположение на полке, при ближайшем рассмотрении оказывались безобидными; во всяком случае они не содержали тайного послания.

В своих рассуждениях Леберехт исходил из того, что определенные темы и отрасли науки можно исключить из области его исследований. Казалось очевидным, что ботаника и география, геометрия и философия вряд ли могут скрывать тайны, движущие миром. Все растения, яды и лекарства уже были перечислены в известных трудах. С тех пор как Христофор Колумб отплыл на Запад, а Васко да Гама на Восток, а потом оба оказались в Индии, на земном шаре больше не осталось белых пятен. Законы геометрии не менялись около двух тысяч лет, и то, что две параллели никогда не пересекутся, а пространство и время являются неизменными величинами, казалось столь же непреложным, как "аминь". Что касается философии, так она и без того достигла своих вершин благодаря Аристотелю. Ведь кто мог изречь большую житейскую мудрость, чем вот эта: "Следует предпочитать невозможное вероятное возможному, но маловероятному".

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 107
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?