Старик резко крикнул еще четыре или пять раз. С каждым разом крик был все громче. «КооуууууН!» По моей спине побежали мурашки. Я в буквальном смысле чувствовал, как у меня изнутри вырастал мой народ, что-то ломалось. Я потерял контроль над собой, начал дрожать и плакать. Я знал, что не я один ощутил это. Съемочная группа испытывала те же чувства. Мы все воссоединились с чем-то. Старики наблюдали. Они ждали этого момента. Родина нашла Дрю.

Стефани Марч

Стефани Марч – актриса, общественный деятель и увлеченная путешественница. Больше всего она известна своей ролью помощника окружного прокурора Александры Кэбот в сериале «Закон и порядок. Специальный корпус». Она также снималась в телесериалах «Анатомия страсти» и «Студия 30». Стефани играла в кинофильмах «Психоанализ», «Мистер и миссис Смит», «Изобретение лжи» и «Глава государства». Она является пишущим редактором в Fathom.

Три года назад я отправилась в отпуск с семьей. Три блондинки из Техаса, которые любят веселье и коктейли, решили побаловать себя поездкой «для девочек» – моя мама, сестра Шарлотта и я. Мы хотели ходить по магазинам, пить чай, посещать представления и посмеиваться над другими родственниками. Мы решили осуществить это в Индии.

Групповое путешествие предполагает одну и ту же основную иерархию вне зависимости от того, кто собирается в поездку. Один из участников всегда является «Главным». Он выбирает место отдыха и проживание, прокладывает основной маршрут и планирует мероприятия на каждый день. Второй является «Старпомом». Он берет с собой путеводители и солнцезащитные средства, предлагает ужины в интересных местах или необычные достопримечательности и помогает «Главному» реализовать идеальную, в его понимании, поездку. Тайная власть «Старпома» заключается в его способности создать путешествие по своему вкусу, никогда не вступая в прямую конфронтацию с «Главным». «Ворчун» – человек, который с пассивной агрессивностью жалуется на протяжении всей поездки, не предпринимая никаких реальных попыток улучшить дело. «Ворчун» хочет вегетарианскую еду. Да, «Ворчуну» жарко; да, он знал, что нам надо было повернуть налево; да, ему нужно чистить зубы бутилированной водой. Эта система получает еще большее значение, если путешественники являются близкими родственниками и обладают тридцатью годами опыта в семейной иерархии, встроенной в их ДНК. Представьте, что вас попросили сшить лоскутное одеяло для здоровенной кровати. А теперь представьте, что одеяло должно быть сшито только из пищевой пленки. Вот на что похожа семейная поездка. Удачи!

Мы провели рекогносцировку и резко поменяли вектор движения во время ночевки в Дели (Шарлотта уже пробыла в Индии три недели одна). У нас ушло двенадцать часов на то, чтобы вымыть голову, выпить по нескольку порций джин-тоника (нашего любимого средства от малярии) и заново собрать сумки для путешествия в Удайпур следующим утром. По прибытии в шумный «западный» отель аэропорта я обнаружила, что мой любимый пленочный фотоаппарат умер таинственной смертью. Его не могли оживить ни новая батарейка, ни новая пленка, ни тот факт, что я аккуратно протерла шестеренки и линзы. Не найдя в себе сил отправить его в позорную могилу, то есть в мусорную корзину отеля, я протаскала его с собой все путешествие завернутым в ночную рубашку. И я отобрала мамин фотоаппарат, прикрывшись неопровержимым доводом, что я фотографирую намного лучше, чем она (что подтверждали многолетние рождественские фотокарточки). А потом я занялась тем, что снимала этот ад, который представляло собой наше индийское приключение. В тот момент я была «Главной». Я точно знала, как провести эту часть поездки.

Ради всего святого, ведь я же работала в сфере искусств. Вся моя жизнь была кинофильмом и повестью. «Я знаю, что я делаю, так что просто сфотографируй нас с Шарлоттой на фоне бугенвиллеи и уступи дорогу, ладно?»

В Удайпуре я втиснула нас во всевозможные сценки в духе сериала «Драгоценность в короне». Мама и Шарлотта на фоне далекого дворца и туманного заката. Мама и Шарлотта на забавной прохудившейся лодке медленно продвигаются к стоящему посреди озера отелю. Мама и Шарлотта смотрят из-за резных мраморных перегородок, похожих на кружево. Мама настояла на том, чтобы взять у меня фотоаппарат и снять нас с Шарлоттой на верблюдах, и я немедленно начала ворчать по поводу того, как ужасно она строит кадр. В ту же минуту, как я слезла (спуск на землю занял некоторое время – боже мой, они высокие!), я просмотрела ее кадры. Я была права. Эти снимки были фактами, а не историями, и меня в очередной раз разозлила ее неспособность поймать момент. Закатив глаза, я без слов показала снимки Шарлотте, которая с раздражением согласилась с тем, что мамины фотографии очень посредственны. Мы больше не являлись заложницами ее режима, ее обязательного дневного сна, ее уверенности в том, что печень с луком является отличным ужином. Ну уж нет. Мы были «Главным» и «Старпомом». Запрыгивай на борт или плетись в хвосте.

Мы пронесли эту своевольную манеру через все оставшееся путешествие. Нас было не остановить. Эта было совершенно необходимо мне для самоутверждения. Моя личность попала в ловушку в 1989 году, и единственным способом из нее вырваться было нагло, демонстративно, патетически, с закатыванием глаз заявлять: «Ты мне не начальник». Мы с Шарлоттой были правы, абсолютно правы насчет всего. Куда повернет такси, в какое время закрываются музеи, готовят ли дал только из зеленой чечевицы или нет, и, кстати, эти туристы с забавным акцентом были из ЮАР, а не Британии, господи боже мой.

Все было не так плохо. Совсем нет. На самом деле все прошло замечательно. Индия – удивительная страна, даже если ты встал не с той ноги. Нас многое здесь радовало. В Удайпуре мы посетили Городской дворец, где нас сопровождал Ашук, самый очаровательный гид в стране. Ашук не пропустил ни одной резной ниши или нарисованной миниатюры, не рассказав о ней с восторженным щебетанием. Он прославлял достоинства каждого художника-портретиста со времен Великих Моголов (по моим подсчетам, их было около семидесяти пяти тысяч). Мы пообедали под баньянами, набрав несколько килограммов из-за параты. Мы дружно сдерживали хихиканье каждый раз, как кто-нибудь говорил о фильме «Осьминожка» – его снимали в нашем отеле, и это был один из самых часто упоминаемых фактов о городе. Если честно, можно было провести в Удайпуре неделю и не услышать ни слова о Киплинге. Но совсем другое дело – попробовать пройти по городу хотя бы десять минут, чтобы никто не всунул тебе в руку диск с «Осьминожкой». Как-то вечером мы, наконец, сдались и завалились в мамин номер с бутылкой виски и DVD-диском. Это все равно что поцеловаться с тем, кто тебе не нравится: проигнорировать это невозможно, и остается откровенная тошнота.

Чтобы сделать веселые снимки в Керале, я загнала спутниц на хлипкую деревянную лодку, которая медленно несла нас по заводи цвета тигрового глаза. Кожа рулевого была черной, а его руки словно отлили из камня. В своем отеле мы обнаружили кофе с кардамоном (эту вкуснятину я продолжаю покупать и в Нью-Йорке), а во время каждого завтрака пили кокосовое молоко. Напротив нашего отеля находился переливающийся огнями театр с соломенной крышей, где выступали труппа катхакали[18] и несколько гастролирующих музыкантов. Мы посещали представления вместе с десятком бродячих котов, бегавших по стропилам, и восхищались грациозностью и тех, и других. Я никогда не забуду танцора, который под стук барабана двигал всеми лицевыми мышцами одновременно. Я восторженно снимала все это на мамин цифровой фотоаппарат. Освободившись от необходимости экономно использовать пленку, я начала сооружать чудовищный шедевр – наше «идеально запечатленное путешествие».