‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Скоро его шаги затихли в холле. Я сидела у камина, истекая кровью, и сжимала в руках оружие, которым мой бывший муж только что уложил пятерых человек. Через открытую дверь я видела ноги растянувшихся в неловких позах охранников Азуле.

Олег не знал, кто на самом деле стал моим избранником. Он явился сюда за мной следом, чтобы отомстить за то, что я выбрала другого. Он решил, что я выбрала Азуле…

Я не знаю, сколько просидела в полной прострации  в доме, полном мертвецов. Из шока меня вывела странная вибрация в кармане закапанной кровью шубы.

Свободной рукой я нащупала телефон. Яркий экран непривычно резал по глазам. Звонил Воровский.

Судорожно всхлипывая, я вцепилась в телефон, как в последнюю надежду на спасение. Мои отчаянные попытки объяснить, что произошло, смешались с его криками. Так грубо Воровский матерился в мой адрес впервые, но мне уже было все равно.

«Включи, мать твою, геолокацию в телефоне! Неужели непонятно?!»

Я включила локацию, и закрыла глаза.

Солнце постепенно уходило на запад. Гостиная погружалась в полумрак.

Перед глазами все расплывалось. Сначала я плакала, потом слезы закончились. Мне было страшно. Жутко страшно сидеть на полу у камина, зная, что в холле лежат три мертвых человека. Прикованная к батарее рука затекла, и я ее не чувствовала.

Когда последняя надежда угасла вместе с закатом, приоткрытая в гостиную дверь скрипнула, и я вздрогнула всем телом. Тихо проскользнул худощавый силуэт в черном. Каким-то шестым чувством я узнала Марка, управляющего ночным клубом «Приват».

Он скользнул по мне фонариком и тихо выругался.

—Б…ть… Давно здесь сидите?

— Не знаю…

Опустился передо мной на корточки и быстро раскрыл наручники.

Позади него мелькнул в полумраке Воровский.

— Лиза! Черт…  — прошипел он.

— Здесь кровь, шеф. На полу много, и на камине. Нам повезло, что нет ковра. Надо убирать. И отпечатки стереть. Пистолет заберем, пробьем по базе. Если полиция до сих пор не приехала, значит об убийстве никто не знает. Но надо спешить, неизвестно, когда сюда решит наведаться секретарь Азуле…

Воровский помог мне подняться. Марк зажег свет и со знанием дела бесшумно скользил по помещению в перчатках, тщательно вытирая смоченной странно пахнущей  жидкостью тряпкой следы моего присутствия.

— Выходите через черный ход. Смеркается, место безлюдное, вряд ли кто-то вас увидит. Я поднимусь, посмотрю, что с камерами наблюдения. Если они работают, то зафиксировали убийство. Если же нет, все намного хуже. Тогда нам останется только ждать.

Воровский крепко взял меня за руку.

— Ты идти можешь, Лиза?

— Могу, да.

Мы быстро пересекли холл. Я с ужасом оглянулась на лежащих у окна Азуле в белоснежном костюме и его двух охранников. Они уже остыли. Олег так просто расправился с ними, что по спине пополз леденящий холод.

— Еще двое во дворе. Сидят в машине, как ни в чем не бывало, — будто читая мои мысли, буркнул Воровский и подтолкнул меня вперед. — Твой бывший муж хороший стрелок.

— Он убил их, потому что решил, что я выбрала в любовники Азуле… — сглотнув ком в пересохшем горле, пробормотала я. — Меня оставили в живых только потому, что Олег хотел, чтобы я пошла под суд за убийства. Понимаешь, Миша?..

Мы вышли на улицу.

Воровский ничего не ответил на мое признание. Молча открыл заднюю дверь черного джипа и подтолкнул вперед.

— Салфетки возьми. Вытри кровь, как сможешь. Приедем ко мне, там отмоешься, как следует.

Скоро к нам присоединился Марк. Он был мрачен.

— Видеонаблюдение отключено месяц назад. Похоже, теперь нам придется затаиться и ждать результатов деятельности бравой полиции.

— Если бы Азуле не был французом, мы могли бы замять скандал на местном уровне. А так, да. Придется затаиться и ждать. Ничего другого нам не остается… — подал голос Воровский. — Отвези нас ко мне домой, Марк. Попробуем пробить пистолет. Хотя, я уверен, он вряд ли выведет нас на владельца. Да и отпечатки на нем принадлежат Лизе.

Я смотрела в окно на меркнущую серость неправильно теплой зимы и перед глазами все расплывалось. Разбитое лицо жгло. Губы снова начали кровить.

Воровский взглянул на меня. Поморщился и протянул мне пачку влажных салфеток.

Я распечатала салфетки. Хотелось плакать. В тот миг я еще не знала, что Воровский стал банкротом. Что у него не осталось ничего, кроме дома и клуба, потому что все средства компании последние полгода были направлены на работу с французской стороной.

В доме Воровского я долго отмывала лицо и руки. Приняла душ, переоделась в его халат. От зеркала отшатнулась. Я ничем не отличалась от Али, которую посетила накануне. Синяк на пол лица, разбитые губы…

Воровский принес в гостиную лед.

— Прикладывай, может, отек спадет быстрее, — растерянно проговорил он и достал из бара бутылку виски.

Я приложила к носу завернутый в полотенце лед. Выпить хотелось так сильно, что сводило скулы.

— За наш полный провал, — разлив коричневую жидкость по стаканам, невесело хмыкнул он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я взяла у него выпивку и молча опрокинула в себя. Подобрала ноги и укуталась в клетчатый плед. Меня морозило.

— Лиза, пока с лица не сойдут следы от ударов, тебе придется прятаться, — хмуро посмотрел на меня Воровский. — Понимаешь? Полиция будет разгребать скандал с убийством и нельзя, чтобы у нее появилась даже малейшая зацепка, намекающая на твое присутствие в том доме. Меня будут вызывать на допросы, однозначно. Перед тем, как случилось убийство, Азуле и я жутко повздорили на глазах у всех. У меня есть алиби, я провел все время в «Финансисте», и я был не один. Думаю, мы выстоим. Главное, чтобы нигде не промелькнул намек на твое присутствие в доме в момент убийства.