Природа мудро позаботилась о том, чтобы на улицах не встречалось много пьяных магов, каждый знал, что алкоголь плохо влияет на магические способности. К примеру, будешь пить по рюмке вина в день, круглый год – и сила твоя уменьшится процентов на двадцать от общего. Каналы сузятся, маноядро ссохнется.

Да, именно так.

А начнешь напиваться – процесс пойдет еще быстрее.

Год-два, и не будет мага как такового, будет очередной алкоголик.

Лучше уж в тренировочный зал, или мечами с кем позвенеть, или самому железо потягать – полезнее будет.

Сегодня и этого не хотелось.

Как она смотрела…

Что же было такого во взгляде девушки, что его так зацепило?

За сорок лет своего правления насмотрелся правитель на разные взгляды. Его любили, его ненавидели, его проклинали, за него молились… иногда к нему даже были равнодушны. Но что было во взгляде Марии Горской?

Его величество мог себе ответить.

Понимание. Горькое, но понимание. И – сочувствие.

Она все поняла, она осознала, что ее расчетливо и холодно приговорили во имя блага империи, и она же его – пожалела.

Как такое может быть?

Император сделал еще глоток сока и, опустив голову на сложенные на столе руки, попробовал представить себе княжну.

Она все поняла.

Она его пожалела.

Сколько ни повторяй, как ни играй словами, а суть останется та же. И ситуация – тоже.

Когда старший сын и наследник попал под заклинание, Иван Четырнадцатый даже не встревожился. Если бы такая ситуация была редкостью!

Да обыденной она была! И обыденной, и неинтересной, и он за свою жизнь больше приворотных выпил, чем рота магов за ту же жизнь наварит, каждая дура норовила что-то да подлить, хоть во времена былые, когда был еще Ваня – престолонаследник, хоть когда он править стал. И Василий не избежал этой участи.

Бывает.

Но магов воды зельями поить практически бесполезно, зелья – это ведь тоже вода. У них это быстро проходит. И амулетами привораживать, и наговорами…

Маги воды сами в какой-то степени вода. Это не тайна, но поди воздействуй на воду?

Можно сделать наговор на чашку воды, но не на Мировой океан. Можно покрасить воду в ванне, но не в море. Можно многое, но вода вернется к своему исходному состоянию. Всегда.

Поэтому когда Василия приворожили в очередной раз, его величество и не встревожился.

Вначале.

А вот через несколько дней, поняв, что приворот не спадает, и даже не думает, и вовсе не выглядит разрушающимся…

Сначала было поручение Романову.

Потом понимание, что Романов не справился. Приворот оказался сильнее всего возможного.

Иван попробовал воздействовать сам, но быстро отступился. Его величество учили, хорошо учили, и он быстро понял, что снять приворот ему не под силу.

Нужны двое. Оба привороженных нужны для заклинания.

И нужен хотя бы минимум знаний о механизме заклинания. Кто бы его ни разрабатывал, он был гением.

Змея приворота сжималась все сильнее и сильнее, каких усилий Ивану стоило удержать отпрыска в столице, не дать удрать за Урал, только он, наверное, и знал.

Справился.

А там и одно за другое подхватилось, и покатилось колесо.

Романов нащупал зацепки, Храмов умер, княжну получилось отозвать в столицу, доктора им сдали… да-да, называя вещи своими именами – сдали.

Гений, мать его перемать!

Удрать он не мог, но умереть или разрушить свой разум – вполне. Просто пока не хотел этого делать. Но при пытке или магическом воздействии – мог. Так что установился паритет.

Романов не слишком давил, не желая получить бесполезный овощ, а ученый не собирался откровенничать, рассчитывая, что его спасут.

Или он на что-то еще рассчитывал?

Кто знает.

Безумием от него на километр смердело, как падалью от дохлой лошади. Да, у безумия есть свой запах, и Иван его отлично чуял. Видел, как и всякий маг воды.

Безумие свило свои кольца в разуме блестящего ученого и сделало его в сто, в сто тысяч раз опаснее. Покамест он молчал, но сведения о привороте нашлись. И Иван рискнул провести обратный ритуал.

Он понимал, что кто-то из двоих может погибнуть, но… его сын – сильный маг.

Маг воды.

А магия автоматически включает инстинкт самосохранения. Василий мог умереть во имя любимой. Его магия умирать не собиралась. Ни во имя, ни вопреки имени – никак. Он будет бороться, это нормально. Это – инстинкт.

Иван понимал, что княжна может умереть, ну так что же? А вышло…

Вышло иначе.

Когда он понял, что теряет сына…

У человека есть и такая реакция. У ягуара, к примеру, – прыжок. А у человека – оцепенение. Замереть на месте, надеясь, что опасность минет, что все обойдется… и часто помогает. В горах, к примеру, с хищниками, со змеями…

С магией такое не помогает, но в том-то и дело: когда Иван понял, что теряет сына, он попросту оцепенел.

Он не мог пошевелиться, не мог двинуться, не мог… это было как в дурном сне. Когда все видишь и осознаёшь, а двинуться не можешь, и руки с ногами поднимаются так медленно, бесконечно медленно…

Княжна среагировала первой.

Каким образом ей удалось разорвать смертоносную цепь? Иван так и не понимал. Обычная же девушка. Он сам исследовал ее магию, пока княжна была без сознания и полностью открыта.

Ничего особенного. Самый обычный маг земли. Таких – двенадцать на дюжину.

Нестандартный подход к заклинаниям, о котором говорил Романов?

Ну, так что же? Таких специалистов мало, они ценны, но это ничего не объясняет. Это ведь не магия, это склад ума.

Просканировать память княжны?

Тоже неплохо бы, но на такое Иван идти не хотел. Получится из Марии овощ, а это несправедливо по отношению к девушке. Да и бог с ней, со справедливостью, такими категориями глава государства не оперирует. Но вы подумайте, секрет он узнает, а дальше – что? Живая и здоровая княжна Горская может быть более полезна.

А что он обязан ей за сына…

Нет, не обязан.

И вообще…

Иван не хотел признаваться даже самому себе, что ощущает себя подлецом. Очень уж неприятное это было ощущение. Гаденькое такое…

Не привык его величество чувствовать себя в долгу. Ох, как не привык…

И что теперь делать?

План был прост: княжна погибает, сын свободен от приворота. А сейчас как поступить? Понятное дело, в соответствии с государственными интересами. Только вот…