– Когда великий князь въедет в город, надо разом ударить во все колокола, чтобы радость была у народа!

– И весельников должно быть побольше, сказывают, великий князь любит смотреть их представления!

– Бояре, – громко сказала княгиня Ксения, – великий князь…

– Что она тут делает? Выведите её! – сказал боярин Николай Юрьевич, как думала Ксения ранее, один из вернейших людей Ярослава.

К княгине подошло двое молодцев и, взяв под руки, они повели её, но не в её палаты, а в комнатку, где обычно останавливались приехавшие в гости княгини.

Ксения поняла, что всё изменилось. Она больше не супруга великого князя, и всё, к чему она привыкла за годы брака, исчезло. Её можно просто вывести и запереть в комнате. Княгиня легла на постель и вновь разразилась рыданиями.

Весть о смерти великого князя пронеслась по Владимиру. Во всех церквях города ударили колокола, созывая православных на молитву по усопшему великому князю Ярославу Ярославовичу. Люди знали звуки этого звона и крестились, снимая шапки. Простой люд спешил в храмы почтить память великого князя. Сложно было сказать, что думал народ о Ярославе. Кто-то говорил, что он пытался править как самодержец, но не мог, так как был малодушен, а кто-то говорил, что он готов был пойти на многое, лишь бы не начать на Руси кровопролитие.

После смерти великого князя Ярослава Ярославовича князь Дмитрий направился в Городец, а Василий Костромской возвратился в Орду, где великий царь и хан передал ему ярлык на великое княжение.

Князь Дмитрий Александрович подъезжал со своими людьми к Городцу, куда за несколько часов до этого прибыл гонец Василия. Князя Дмитрия и тело князя Василия Александровича вышел встречать князь Андрей.

– Брат, – сказал князь Дмитрий, – чудовище убило нашего брата…

– Замолчи, Дима, я не хочу слышать это. Великий князь Ярослав, наш дядя, умер от неизвестной болезни, которую подхватил и Василий! Всё! Так же умер наш отец.

– Я был…

– Всё, Дима, не смущай народ! Мы скорбим о великом князе и готовы приветствовать нового!

– Тогда, Андрей, я поворачиваю коня своего, мне нет здесь места!

– Дело твоё, Дмитрий, но я на твоём месте увидел бы то, что есть на самом деле, а не то, что тебе хочется. Ярослав не был хорошим князем! Василий был глупым! Они почили, и мы будем помнить о них только хорошее, но никогда не зададим вопрос о причине их смерти!

– Я так не могу, – сказал князь Дмитрий и повернул коня прочь от города, – мы едем в Переславль. Василия похороним там. Приложите к телу лёд!

Спустя полторы недели к Городцу подъехал великий князь Василий Ярославович. Князь Андрей Городецкий выехал его встречать. Дядя и племянник спешились.

– Андрюша, как я скорблю об утратах, которые принесла эта болезнь! – произнёс Василий Ярославович.

– Я очень рад вас видеть, дядя. Рад, что болезнь не унесла ещё чьи-то жизни. Хоть слёзы о смерти брата и дяди отравляют мне дни, радость оттого, что вы заняли великокняжеский стол наших предков, затмевает это!

Слова звучали неискренне и даже двусмысленно, но когда Андрей, как и подобает ему, подошёл и склонился перед дядей, а тот его обнял, то все закричали:

– Слава великому князю!

Василий Ярославович въехал в первый город Руси, где его приветствовали как великого князя. После обильной трапезы великий князь Василий и князь Андрей уединились, чтобы обсудить государственные дела.

– Ты умный парень, Андрюш. Но я хочу, чтобы ты сейчас объяснил мне, почему я должен предпочесть тебя Михаилу Андреевичу. Как ты знаешь, Андреевичи тоже интересуются Нижним Новгородом и хотят его получить в прибавку к своим княжеским владениям.

– Дядя, если такова ваша воля, я смиренно передам Михаилу Андреевичу Нижний Новгород. Только, дядя, я хочу, чтобы вы знали, что в случае, если вы заберёте у меня Нижний Новгород, вы потеряете своего друга, а вот отдав мой город Михаилу Андреевичу, ещё неизвестно, приобретёте ли. И самое главное. Если вы облагодетельствуете брата Юрки Паскуды, то едва ли сможете надеяться на поддержку Новгорода. Как я знаю, сейчас Суздалью правит Михаил, который сдерживает неблагородные порывы своего брата. Если сделаете его князем Нижегородским, то в Суздали возникнут крупные проблемы, а если Юрий Андреевич преставится, так как жизнь, которую он ведёт, быстро заканчивается, то Михаил станет очень сильным князем.

– Так ты, Андрюша, друг мне?

– Для меня вы такой же родной дядя, как и Ярослав! Я не могу не любить вас и в слухи верить не собираюсь.

– Ты мне нравишься, Андрей! Я могу в случае чего на тебя рассчитывать?

– Великий князь, я всегда буду верен вам. Только не просите меня выступить супротив земель русских. Мы должны быть едины, и поэтому я никогда не начну междоусобной войны и не хочу никого поддерживать.

Василий ухмыльнулся. Племянничек и впрямь умён. В свары влезать не желает, а хочет остаться в стороне. Ну что ж, хоть врагом не станет.

На следующий день княгиню Ксению стали повсюду сопровождать двое молодчиков и боярыня Праскевия. К ней перестали относиться как к жене великого князя и больше не пускали в её покои. Весь день княгиня провела вместе со своей дочерью, а под вечер их обеих отвели в гостевую комнатку, куда уже принесли кроватку для ребёнка.

Ксения возмущаться не стала, так как понимала, что это бессмысленно. Ранним утром её разбудила боярыня Праскевия.

– Княгиня, вставать пора! Вам в дорогу!

– Куда? В такую рань?

Боярыня ничего не ответила, а стала помогать собрать Софию.

Когда княгиня с Праскевией вышли из палат князя, то увидели, что возле крыльца стоит уже запряжённая лошадьми телега и в ней сидят двое ратников сопровождения.

– Ну, давай прощаться, княгиня! Береги себя и Сонечку!

– Праскевия, а ты со мной не поедешь?

– Нет, княгиня, я буду служить другой жене великого князя. Ты хороший человек, Ксения, Господь тебя не оставит.

– Куда меня везут?

– В Тверь.

Ксения обняла Праскевию и заплакала.

– Прощай, княгиня, – поглаживая её по голове, сказала Праскевия, – езжай, пока не рассвело окончательно, а не то люди и скоморохи соберутся! Они такое не пропускают. Для них это потеха знатная. Езжай, пока темно!

Ксения залезла в телегу. Повозка тронулась. Владимир оставался позади. Двое ратников ехали и болтали о своём, совсем не замечая княгиню.

Стоило выехать из города, как телега стала вязнуть в грязи. Ехали медленно. Ксения понимала, почему её вывозят из Владимира. Едва ли великий князь хочет видеть супругу своего брата. Теперь его жена будет жить в её покоях, и Ксения там лишняя.