Давайте вернемся к важному проявлению когнитивной функции, о котором сообщают Мак-Ги и Чэпмен (1961). В их исследованиях один пациент за другим сообщали о своей неспособности произвольно направлять или фокусировать свое внимание. «Кажется, что мое внимание привлекает абсолютно все», — говорит один пациент. Другой пациент говорит: «Я отвлекся и забыл, что сказал» (р. 104). Еще один просто говорит: «Я не могу сконцентрироваться» (р. 104).

Видимо, все эти пациенты в основном ощущают нарушение волевого управления в форме постоянного отвлечения. Они пассивно воспринимают «все сразу». Авторы приходят к выводу, что эти пациенты больше не управляют своим вниманием «произвольно» (at will); теперь их внимание «все больше и больше определяется… конкретными изменениями в их окружении» (McGhie and Chapman, 1961, р. 105).

Очень похожее ощущение приводится в описании других пациентов или бывших пациентов-шизофреников. Например, бывшая пациентка-шизофреник Рене, рассказывая о своем приступе психоза, показывает, как ее внимание захватывают «конкретные изменения в ее окружении»:

Похожее отвлечение внимания часто наблюдается в экспериментальных исследованиях шизофреников и, по существу, оказывается стабильной чертой, присутствующей даже у тех пациентов, которые во время обследования не находились в состоянии психоза (Harve et al., 1990).

Мак-Ги и Чэпмен также полагают, что неспособность произвольно направлять внимание или поддерживать его в данном направлении, которая в итоге приводит к его захвату внешними ключами, становится причиной специфического отношения шизофреников к речи. Внимание шизофреника захватывает звучание слов или их фрагментов, и он теряет свою мысль. Так, один из пациентов говорит: «Одно слово может сразу заставить меня погрузиться в трясину… Словно оно меня загипнотизировало… когда я воспринял это слово… по-другому… И не столько я его проглотил, сколько оно меня» (McGhie and Chapman, 1961, р. 109).

Матушек провел очень похожие наблюдения за вниманием, которое, что очень важно, отсутствовало в направлении цели или в фокусе, и особенно за связью такого внимания с восприятием (Matussek, 1987, р. 92–94). В условиях, по существу, стабильной окружающей обстановки Матушек установил, что шизофреник «остается захваченным» (held captive) отдельными объектами. Данная «ригидность восприятия» проявляется в непрерывном созерцании отдельного объекта, во время которого пациент теряет себя (становится «завороженным»). При таком созерцании объект выделяется из окружающего его контекста. Пациент-шизофреник сообщает, что он видел: «…фрагменты, нескольких людей, молочный магазин, мрачный дом. Совсем правильно (потому что я не могу сказать, что все это видел) было бы сказать, что эти объекты казались иными, чем обычно. Они не находились вместе… и я видел их, как несущественные детали» (р. 92).

Продолжительный и пристальный взгляд, характерный для шизофреников, который отмечали другие клиницисты и на который в особенности обращал внимание Луис Сасс (1992, р. 47), оказывается пассивной и рассредоточенной фиксацией взгляда, при которой субъект теряется в объекте. Это значит, что он утрачивает свое ощущение отдельности от объекта и ощущение того, что смотрит на объект, хотя объект теряет свою обычную идентичность и остается лишь формой и визуальным ощущением.

Матушек отмечает, что такое ощущение иногда может быть вызвано у нормальных людей, если они в течение продолжительного времени фиксировали взгляд, хотя, по его мнению, это состояние поддерживать очень трудно. (Прилагая относительно небольшие усилия, мне самому удалось испытать на короткое время такое ощущение.) Матушек отмечает, что ощущение потерянности, «захваченное™» при созерцании объекта или части объекта может возникать у нормальных людей, находящихся в состоянии усталости. Оно также знакомо ему из его экспериментов с мескалином. Разумеется, многие другие исследователи сообщали о похожих ощущениях под воздействием мескалина или других наркотиков подобного действия.

Например, писатель Уильям С. Берроуз отметил, что, находясь под действием наркотиков, он «восемь часов кряду мог неотрывно глядеть на носок своего ботинка» (Burroughs, 1984). Несколько более поэтично Бодлер описывает свое ощущение от интоксикации, вызванной гашишем: «…время от времени личность исчезает, и объективность… достигает такой степени, что вы смешиваете себя с внешними предметами. Вот вы становитесь деревом, стонущим под напорами ветра, поющим природе свою мелодию… Теперь вы парите в небесной лазури, бесконечно раздвинувшей свои пределы…Вы более не сопротивляетесь, вас уже захватило, вы уже не владеете собою, но вы нисколько этим не огорчены. Сейчас совершенно исчезает всякое представление о времени…» (цит. по: Werner, 1968, р. 82)[24].

Не менее часто встречаются сообщения людей, находившихся под воздействием мескалина или лизергиновой кислоты[25], которых захватывало острое ощущение, например, яркости цвета. Некоторые такие ощущения встречаются в описаниях ранней стадии шизофрении.

Пациент Мак-Ги и Чэпмена говорит: «Теперь цвета кажутся мне ярче, почти так, словно они светятся» (1961, р. 105). Другой пациент сообщил, что ему все «шумы кажутся громче» (р. 105).

В своих воспоминаниях, которые мы цитировали ранее, Рене вспоминает, что, когда она в самом начале своего психоза входила в кабинет директора, он был «освещен ужасным электрическим светом». Она также говорит «о сияющем на солнце желтом пространстве (пшеничном поле)», и, в тревоге приблизившись к своей учительнице, она видит «ее зубы, белые и даже сияющие на свету… вскоре они приковали к себе все внимание, словно в комнате не было больше ничего, кроме ее зубов в беспощадном свете» (Sechehaye, 1968, р. 22).

Каттнинг и Дуни (Cuttning and Dunne 1989, р. 22) обнаружили, что некоторые шизофреники, которых они исследовали, сообщают о похожих ощущениях: «Многие вещи казались психоделическими. Они сияли».

Казалось бы, такое необычное ощущение, вызванное восприятием, подтверждает гипотезу «дефектного фильтра», на которую мы ссылались ранее. Но легко видеть, что сам дефектный фильтр вполне можно считать результатом нарушения или отсутствия активной целенаправленной сосредоточенности. Именно такая сосредоточенность обычно преобразует визуальные ощущения и отдельные формы в привычную реальность. Иначе говоря, эти фрагменты и ощущения подчиняются активному интересу при взгляде-на-что-то. Они служат орудием такого интереса и тратят энергию, чтобы отвлечь внимание на свое независимое существование, когда оно направлено на узнавание объектов и ситуаций.