– Правда?

– А то! Клавдия ведь, как у нас появилась, валенок валенком была. Ни как подать, ни как гостей принять – ничего этого не знала. Потом поднаторела, конечно. Но вначале кучу ошибок совершала. И не выгнали ее лишь благодаря постоянному заступничеству Елизаветы Николаевны, которая действовала так, я уверена, тоже не по доброте душевной, а уступая просьбам Антонины. И главное, ну хорошие у тебя отношения с подругой хозяйки, знаете вы откуда-то друг друга долгое время, так на здоровье. Зачем же это скрывать от остальных?

– А Клавдия с Антониной скрывали?

– Таились почище Штирлица! Только у меня ведь глаз наметанный. Да и вся грязная посуда ко мне в кухню стекается. А по посуде все видно. Хозяева-то не больно думают о том, что у каждого свои привычки имеются. И что одна я доподлинно знаю, кто, как и с чем предпочитает пить чай или кофе. Ритуал у каждого свой. Кто-то в большой кружке чай любит себе заваривать, да чтобы покрепче, кто-то с лимончиком, кто-то с молочком, кто-то зеленый чай пьет, кто-то байховый, кто-то травы предпочитает, а кто-то пуэр. И это только что касается чая. А ведь есть еще и кофе, и кисломолочные напитки, и другие.

– И к чему это вы?

– А к тому, что Клавдия частенько свои чашки у Антонины в комнате оставляла. Дня не проходило, чтобы я на подносе, который мне из комнаты Антонины приносили, не находила бы следов Клавдии. Вместе они чаевничали или кофеманствовали. И делали это часто.

– Ну и что? Даже если Клавдия и заходила к Антонине? Что в этом такого? Тем более если они давно знакомы?

– Вот и я о том же! Что тут такого? Зачем же это делать тайком? Мне и даже всем другим Клавдия говорила, что пойдет попьет чаю в оранжерее, или в гостиной, или в саду, а сама тайком на второй этаж поднималась и с Антониной кофе или чай пила.

– Как же это можно сделать незаметно? Ведь лестница на второй этаж ведет из столовой. А там всегда кто-нибудь находится, особенно когда пора пить чай или трапезничать.

– Как? – удилась Катерина. – А вы что, до сих пор не знали, что в комнату Антонины ведет своя собственная лестница?

– Нет, не знали.

– Дом-то этот много раз достраивался и перестраивался. Появлялся новый отпрыск хозяина, увеличивался в размерах и дом. Только на моей памяти два раза добавляли помещения. Те комнаты, что прежде жилыми были, их парадными сделали. Второй этаж достроили. И та лестница, которая раньше вела на второй этаж, оказалась в комнатах Антонины.

Вот это была новость. До сих пор ни сами сыщики, ни полиция о дополнительной лестнице наверх ничего не знали.

– Можете ее показать?

– Пожалуйста. Думаете, я вас обманываю?

– Просто хочется своими глазами взглянуть.

Лестница оказалась за одной из дверей, где был чуланчик с разным инвентарем для уборки. Ната сама бывала в этом чуланчике много раз, но она даже не подозревала, что одна из стенных панелей легко отодвигается в сторону и за ней находится еще одна дверь, которая уже и ведет на ту самую лестницу. Ей даже обидно сделалось. Потайной ход из винного погреба до старой конюшни сумела обнаружить, а такую ерунду, как вторую существующую в доме лестницу на второй этаж, нет.

Но Слава был доволен.

– Значит, Клавдия являлась в первую очередь человеком Антонины?

– Точно.

Ната обратила внимание, что Слава улыбается, словно бы слова поварихи пришлись как нельзя кстати и нашли какое-то тайное подтверждение его собственным мыслям.

– Ты что-то знаешь про Клавдию такое, чего я не знаю?

– Вероятно, ты тоже это вскоре узнаешь.

– И кто же мне скажет?

– Если я не ошибаюсь в своих расчетах, то сама Антонина и скажет.

И, пока Ната пыталась сформулировать следующий вопрос, попросил ее:

– Посиди тут. Я скоро.

Вернулся Слава и впрямь настолько быстро, что Ната даже не успела выпить чашечку кофе со сливочками, которую ей любезно налила Катерина, не терявшая надежды выведать еще какие-нибудь подробности о ночной драме. Ната как раз дошла до того момента, когда полиция нагнала Валентина Петровича при попытке бегства из дома, Катерина ахала и ужасалась, не забывая подкладывать Нате вкусные печенюшки, но всю эту идиллию прервал Слава.

– Пошли! – велел он Нате.

– А нельзя мне кофе допить?

– Если не хочешь узнать, кто затеял всю эту историю, то пей себе на здоровье.

Разумеется, после такого предисловия Ната тут же потеряла всякий интерес к кофе с печеньками и поспешила следом за Славой. Чувствовала она себя после полученного ночью удара в спину на удивление хорошо. Вколотое ей в больнице лекарство продолжало свое действие. Ната могла без особого труда поспевать за Славой. А тот уже поднимался по лестнице на второй этаж. Причем воспользовался он именно той лестницей, что вела прямо в покои Антонины. Слава светил себе под ноги фонариком, и тут внезапно он замер, потом наклонился и поднял что-то со ступенек.

– Узнаешь?

Он протягивал Нате что-то маленькое и круглое.

Ната взглянула и ахнула:

– Пуговица! С незабудками!

Маленькая пуговка – одна из тех двадцати четырех, которые Ната видела у Клавдии. Значит, Клавдия и впрямь бывала на этой лестнице. Катерина их не обманула.

– Пошли дальше, – шепотом велел Слава. – И постарайся не шуметь.

– А если там закрыто?

– Подождем.

Но ждать не пришлось. Когда друзья поднялись до последней ступеньки, дверь перед ними как раз отворилась. И на пороге возникла Антонина, которая явно не ожидала увидеть их тут. Она вскрикнула. И объемистый кожаный саквояж выпал из ее рук.

– Куда-то собрались? Уезжаете? – безупречно любезным тоном произнес Слава, глядя прямо на Антонину.

– Я? Нет. Куда мне ехать? Уже много лет «Два клена» – это мое единственное пристанище.

– А сумка вам зачем?

– Тут кое-какие вещи, которые я собиралась выбросить.

– Могу я взглянуть?

– С какой это стати!

Антонина попыталась схватить саквояж, но Слава был моложе и шустрее. Ему удалось перехватить саквояж первым. Он распахнул его, и первое, что увидели они вдвоем, была старенькая мягкая игрушка – заяц с разноцветными глазами-пуговицами. Одна зеленая перламутровая, другая просто черная.

– Заинька беленький! – воскликнула Ната. – Это же игрушка Аленушки. Где вы ее взяли?

Игрушка была у Наты, когда она отправлялась на встречу с Алиской в тот недостроенный дом, где прятались девочки – большая и маленькая. А вот после нападения на Нату неизвестного заинька из ее рюкзака пропал. Конечно, Ната была далека от мысли, что Антонина, которая даже по дому едва могла передвигаться, а уж по улице и вовсе ездила исключительно в инвалидном кресле, напала на нее в темноте, ударила ножом и, выпотрошив рюкзак, забрала оттуда одного лишь зайку. Но все же червячок сомнения в душе у Наты в этот момент шевельнулся.