– Вы что, подозреваете кого-то из нас?

– Это очень важно для проводимого нами расследования.

Следователю было необходимо понять, кто и где был после того, как хозяин и Клавдия разбежались в разные стороны. Могли их пути пересечься? Могли. Но также путь Клавдии мог пересечься с чьим-то совсем другим. Но обитатели дома ответили на его просьбу плохо скрытым сарказмом.

– Одного из нас вы уже задержали. Еще хотите?

Никто из них явно не собирался помогать следователю еще глубже утопить Валентина Петровича или кого-то из своих. Всем было плевать на судьбу Клавдии. Она была для них всего лишь прислугой.

И следователь не стал скрывать своих мыслей от Наты и Славы.

– Вы единственные, кого я с чистой совестью оправдываю сразу и навсегда. Лишь вы двое не можете быть виновны в смерти Клавдии.

И не успели друзья возгордиться тем, как высоко ценит следователь их моральные качества, как он спустил их с небес на землю.

– Оправдываю, потому что вас двоих в это время элементарно не было в «Двух кленах»!

Слава кивнул:

– Нату зашивали в больнице, а я морально поддерживал ее. Нас тут не наблюдалось.

– Лично я совсем не уверен в виновности задержанного мною Валентина Петровича. И вот почему. Там, наверху, на втором этаже, у самого окна, в углу, нами был найден галстук. Это мужской галстук, на нем вышиты инициалы «В» и «П». Очень красиво и со вкусом вышитая монограмма. Во время обыска нами установлено, что у Валентина Петровича в вещах есть целый набор носовых платков, угол каждого из которых украшает точно такая вышивка. Я также обратил на нее внимание, когда Валентин Петрович при мне вытирал вспотевший лоб одним из своих платков. Спросил, где он взял такую прекрасную, изысканную вещь, и он объяснил мне, что это всего лишь подарок Антонины. Она ведь рукодельница, вот и пожелала отблагодарить своего благодетеля хоть чем-то.

– То есть найденный на месте преступления галстук принадлежит Валентину Петровичу?

– Монограммы его. Вышиты рукой Антонины специально для хозяина дома.

– Почему же вы тогда снимаете с Валентина Петровича подозрения?

– Как раз поэтому! Ну не идиот же он! Как можно оставить приметный галстук там, где только что собственноручно совершил убийство? К тому же я прекрасно помню, в момент задержания на Валентине Петровиче были джинсы и пуловер. Этот стиль не предусматривает наличия галстука.

– Галстук подкинули! Валентина Петровича хотели подставить!

– И я тоже такого же мнения. И в связи с этим я хочу, чтобы вы помогли мне вычислить убийцу.

– Но как?

– Поговорите с членами семьи, посочувствуйте им. Вы же видите, как они реагируют на мои просьбы. Фыркают! Я для них враг! Как же! Ведь я задержал их папеньку! Вам же члены семьи доверяю больше, чем мне. Вы для них в некотором смысле ближе. Мне они могут побояться рассказать всю правду, а вам скажут.

– И вы хотите, чтобы мы пересказали их слова вам?

– Я хочу найти настоящего убийцу, – отрезал следователь, и всякая охота читать нотации о морали у Наты пропала.

Когда совершено убийство, тут уж не до морали и не до чистоплюйства.

– Конечно, проще всего мне было бы обвинить в убийстве Клавдии нашего милейшего Валентина Петровича. Но я не привык обвинять первого, на кого указывают улики. И что-то мне подсказывает, что это вряд ли он. Соверши он подобное, вытолкни Клавдию из окна, не стал бы он заметать следы. Плюнул бы вниз, мол, туда тебе и дорога, да и пошел бы сдаваться. К чему вся эта мелочная возня с закрыванием окна? Попытка замаскировать лежащее внизу тело скинутым вниз половиком? Нет, такое совсем не в характере Валентина Петровича. Во-первых, просто глупо, а он мужчина хоть и вспыльчивый, но отнюдь не глупый. А во-вторых… Окно на втором этаже ведь обычно закрыто?

– Если и открыто, то лишь на маленькую щелочку. Антонина не выносит сквозняков и утверждает, что чувствует их даже через дверь.

– Вот я и думаю, если Валентин Петрович загнал нашу Клавдию к окну, где у них и состоялся последний разговор, то, вздумай он ее прикончить таким образом, полетела бы она у него вниз вместе с окном. Не стал бы он возиться, чтобы окно сначала открыть, потом закрыть.

– Когда Валентин Петрович в ярости, ему не до аккуратности. Это точно!

Но Слава предложил свою версию:

– Но могло быть и такое, что загнанная в тупик Клавдия, видя приближающегося к ней Валентина Петровича, попыталась уклониться от встречи с ним. Открыла окно, сама вылезла наружу, хотела спрыгнуть на крышу служебного домика, но промахнулась и угодила в этот узкий проем. Да так неудачно, что при падении сломала шею.

– Получила она травму до падения или во время его, будут решать врачи. А мы сейчас должны собрать как можно больше информации. Все умозаключения, которыми мы тут забавлялись, – это все второстепенно. Нужны показания очевидцев. Нужны улики. Вот очевидцами вы вдвоем и займетесь!

И следователь, очень довольный распределением обязанностей, поспешил к своим коллегам, собравшимся возле места трагедии. Там уже полчаса как работала группа криминалистов. Они пытались выявить малейшие частички следов постороннего человека, побывавшего рядом с телом Клавдии. Коридор второго этажа эксперты уже осмотрели. Кроме галстука Валентина Петровича, они не нашли в нем других улик. Не было ни следов борьбы – ничего. Один галстук, валяющийся в углу. И отсутствие части коврового покрытия на полу.

Это вроде как указывало на виновность Валентина Петровича в случившемся преступлении и в то же время опровергало ее.

Предоставленные самим себе, Слава с Натой сразу же приступили к выполнению своего задания. Вот только измученные долгой ночью обитатели «Двух кленов» забились в свои спальни и ни на их деликатный стук, ни на откровенные призывы о помощи не откликались. В лучшем случае Нате со Славой советовали проваливать, в худшем – советы удалиться были облечены в более грубую форму. Некоторые вовсе не отвечали.

К примеру, Катерина даже не соизволила откликнуться на стук в ее дверь. И, стараясь припомнить, видела ли она повариху в течение этой сумасшедшей ночи, Ната понимала, что не видела Катерины с того момента, когда та возилась на кухне, а потом вдруг исчезла. Кстати говоря, вместе с ней исчезли и те два пакета, в которые Катерина складывала остатки от хозяйского ужина. Но это были так, детали и мелочи.

Обойдя дом и его пристройки и наткнувшись на глухое нежелание окружающих помогать следствию, сыщики спустились в кухню. И очень хорошо сделали, потому что оба стали свидетелями поистине ошеломляющего зрелища того, как Катерина влезала с улицы в кухню через окно первого этажа. Сначала появилась ее упитанная пятая точка, потом в оконном проеме возникла спина, руки и голова поварихи.

Затем Катерина перекинула ноги и сказала кому-то на улице: