— Начинайте! — сказал Данте.

Молчание окутало собравшихся. Асанте и Эрвин закружили, переступая выверенными боковыми шагами. Они сходились по сужающейся спирали, пока не оказались на расстоянии удара, и все это время не сводили друг с друга глаз, ожидая движения противника.

Капитан Асанте не выдержал первым: он шагнул вперед, и его клинок метнулся к голове Эрвина. Эрвин с легкостью отвел удар и отбил следующую за ним атаку. Сталь запела, столкнувшись, а затем противники вновь отступили на прежние позиции, и лишь мечи дрожали от удара.

Асанте предпринял еще две атаки, пытаясь добиться от Эрвина реакции, расшифровать его стиль боя и составить стратегию победы. Эрвин же отвечал сдержанно, ничего не выдавая. Асанте был сильнее и агрессивнее. Эрвин считал, что как фехтовальщик он превосходит капитана Кровавых Ангелов. Атакам Асанте недоставало тонкости. Впрочем, это могло быть уловкой, скрывающей истинное умение, поэтому он не торопился с выводами.

Наконец Эрвин решил нанести удар; его меч устремился вперед, застав Асанте врасплох. Трижды он пытался обойти защиту противника, и каждый раз безуспешно. Клинки говорили за них — быстрыми звенящими фразами.

Поединщики разошлись на мгновение, отступив на несколько шагов друг от друга. Кружение замедлилось, а затем начался настоящий бой.

Эрвин атаковал без предупреждения, направив меч вниз, к ногам Асанте. Кровавый Ангел заметил движение и ответил. Эрвин изменил направление удара, прежде чем контратака Асанте достигла цели. Асанте отскочил назад, но слишком медленно, и клинок Эрвина прочертил багровую линию по его ребрам.

— Сдаешься? — спросил Эрвин.

Асанте оскалил зубы. Его глаза блестели, клыки удлинились. Жажда владела им.

Жажда Эрвина всколыхнулась в ответ. Он удивился, что гнев Асанте так повлиял на него. Они ведь даже не принадлежали к одному братству.

Неглубокая рана Асанте быстро затянулась Они атаковали одновременно — клинки слились в туманные силуэты вокруг их голов и только искры летели от столкновения стали со сталью. Асанте пытался сбросить захват Эрвина, пользуясь своей превосходящей силой, но опыт помог противнику помешать ему.

Асанте отошел. Эрвин, разгоряченный, бросился вперед, но отступление Асанте было ложным, и он оттолкнулся отведенной назад ногой, широко замахиваясь мечом для мощного удара.

Клинок капитана Эрвина гулко зазвенел, столкнувшись со сталью капитана Асанте. Асанте врезался в него, и они оба отлетели назад. Эрвин не успел вернуть меч в нужную позицию, и Асанте впечатал гарду клинка прямо в его лицо. Эрвин повернул голову за мгновение до того, как крестовина выбила бы ему глаз. Вместо этого кулак Асанте врезался в его рот. Кровь из разбитых губ заполнила рот, прежде чем сверхчеловеческая физиология запечатала рану.

Асанте шагнул назад и взмахнул мечом на уровне головы. И вновь Эрвин успел парировать в последний момент, но из-за утраты равновесия движение вышло неуклюжим. Асанте бросился на него вновь, его клинок с шипением рассекал воздух. Он уклонился от отчаянного удара противника, пригнувшись, и выбросил вперед ногу, подсекая его под колени.

Прежде чем Эрвин смог подняться, Асанте стоял над ним, приставив острие меча к шее.

— Сдавайся, — сказал Асанте.

— Я сдаюсь, — ответил Эрвин и сплюнул сгусток крови.

Асанте отбросил меч и протянул руку. Эрвин принял ее.

— Пусть всякая вражда будет изгнана, — произнес Данте, — и разрешена в споре мечей. Изгнана ли твоя вражда, капитан Эрвин?

— У меня и не было никакой вражды, мой господин, — ответил Эрвин.

— А твоя, брат Асанте? — спросил Данте.

— Станешь ли ты повиноваться мне в будущем? — сказал Асанте.

Он снова протянул руку.

Эрвин посмотрел на нее, затем поднял взгляд на лицо Асанте.

— Я уже сказал: если магистр моего ордена прикажет следовать за тобой, я буду это делать. Он отдал приказ, а значит, я следую.

Он тоже протянул руку, и они с Асанте сжали запястья друг друга.

— Но то, что ты побил меня, не имеет к этому никакого отношения, — добавил Эрвин.

— Может, и нет, — ответил Асанте, слегка задыхаясь. — Но я все-таки побил.

Эрвин рассмеялся.

Они пошли с арены, и зазвучал следующий призыв поединщиков. Но его прервал громко протрубивший сервитор-герольд.

— Господа, прошу принять капитана Фэна из Ангелов Вермилионовых.

Данте замер. Эрвин удивился странной реакции и задержался у края арены, чтобы понаблюдать. Асанте встал рядом с ним. Он смотрел на новоприбывших с открытой враждебностью, и это Эрвин тоже находил любопытным.

Больше сотни воинов вошли в Колодец Ангелов через тоннель, проходящий через Вердис Элизия с северного склона. Они были облачены для битвы, и их броня запечатлела знаки недавнего боя. На некоторых виднелись свежие раны. Кислота сожгла краску на доспехах, оставив голый металл на месте геральдических цветов. Впрочем, сохранилось достаточно, чтобы определить орден. Собравшиеся потомки Сангвиния расступились, пропуская их.

Их шаги звенели о камень, пока они промаршировали в плотном строю и наконец встали перед Данте. Их лидеры вышли вперед разрозненной группой: капитан, капеллан и трое Сангвинарных жрецов.

Старший поднял руку, и вся делегация опустилась на колени и склонила головы — даже раненые, хотя было видно, что движения причиняют им боль. Когда все приняли почтительную позу, капитан присоединился к ним. Только тогда он заговорил.

— Я — капитан Фэн, — сказал лидер. — Я пришел договориться с командором Данте, Владыкой Воинства. Мы проделали далекий путь и хотим предложить верность владыке Баала и помощь в грядущей битве.

— Что все это значит? — спросил Данте сдавленным от ярости голосом.

Капитан Фэн не поднимал головы.

— Мы предлагаем наши жизни для защиты этого мира, во имя Сангвиния и Крови, ибо таково наше право как потомков Великого Ангела. И пусть нас не призывали, мы все же здесь.

Один из капелланов вышел вперед, раздвигая толпу.

— Я — капеллан Ордамаил, и я говорю: вам не рады здесь! — заявил он.

— Брат, кто они? — негромко спросил Эрвин у Асанте.

Асанте бросил на него удивленный взгляд. Возможно, он удивился, что недавний противник не затаил обиду. Эрвин лишь шире раскрыл глаза, ожидая ответа.

— Данте отлучил и изгнал Ангелов Вермилионовых примерно пятьсот лет назад, — неохотно пояснил Асанте. — Он до сих пор не говорит, в чем дело. Только верховный капеллан знает это.

— Патернис Сангвис говорит правду. Вам не рады здесь, — произнес Данте.

— Вы не принимаете помощь? Я привел больше сотни воинов, — сказал Фэн.

— Нам не нужна ваша помощь! — отрезал Данте.