Чарли вздрогнула и повернула голову влево. Кристофер Ричардс собственной персоной шел к ней по коридору из левого крыла. Он, радушно улыбаясь, развел руками, словно хотел обнять строго приятеля.

Чарли действовала быстро…. Подняла винтовку и спустила курок, получив весьма ощутимый удар прикладом. Ричардса отбросило назад. На его лице застыло бесконечное удивление, а в груди образовалось кровавое месиво, вывалившее на белую футболку, в которой он убил Дороти, всё свое содержимое. Парни любят белые футболки – они подчеркивают мускулы и делают их самих более привлекательными. Ну что, Крис, чувствуешь себя привлекательным?

– На веранде, говоришь? – буднично спросила Чарли и указала пальцем на парадную дверь. – Это там?

С этим же выражением она могла бы спрашивать дорогу до почты или автобусной станции. Так ведут себя только прирожденные убийцы, настоящие психопаты. Они не чувствуют жалости, их скулы не сводит судорогой от ненависти. Они просто совершают свои будничные действия – едят, спят, убивают…. Чарли всегда очень боялась сойти с ума, прекрасно зная, что находится в группе риска. И теперь, убив кого-то впервые в жизни, и не почувствовав при этом ничего особенного, она поняла, что вполне оправданно так боялась сумасшествия.

Ричардс хватал воздух, словно рыба, и бешено вращал зрачками, таращась на уходящую Чарли, которая вполне намеренно не стала тратить еще один патрон. Она не боялась, что он найдет в себе силы, чтобы нанести ей удар в спину тем, что попадется под руку. Чарли чувствовала себя в полной безопасности, даже слыша какое-то копошение у себя за спиной. Она знала, что Ричардс пытается ползти за ней… что он оставляет кровавый след, словно смертельно раненый в брюхо крокодил… слышала, как он глотает воздух, но тот, не задерживаясь, выходит через дыру в груди с характерным свистом и хрипом. Зачем тратить еще один драгоценный патрон на мертвеца? Пусть каждое движение причиняет ему неимоверную боль. Пусть он закончит свои дни естественным путем, тем более что финишная лента уже отчетливо видна.

На лбу Ричардса проступила вена, раздулась от напряжения шея, а забрызганное кровью лицо стало пунцовым… но он продолжал ползти, хотя Чарли к тому времени уже вышла на террасу. Чарли, которая оставила его в живых, пожалев еще одного патрона, потому что хотела, чтобы этот подонок помучился… чтобы он истек кровью до смерти, прочувствовав, как отключается каждый механизм в его теле, как отчаянно борется его сердце с натиском болевого шока, как лопаются сосуды в его склерах. Пусть он прочувствует это. Даже краем угасающего сознания… но прочувствует. И тогда сдохнет, осознавая всю свою ничтожность. Сдохнет, как бешенная собака, коей он собственно и являлся.

Захлопнув дверь, Чарли почти сразу заметила человека, который называл себя Эйбл. Он сидел на уютной террасе на длинной скамье, разглядывая собственные руки и улыбаясь. Добряк и скромняга…. Чарли вновь не стала долго раздумывать и, сделав несколько шагов, подняла винтовку и выстрелила. В эту же самую секунду Эйбл оторвал взгляд от собственных ладоней и уставился на нее. Чарли отпрянула, а он даже не шелохнулся. Пуля как будто растворилась в воздухе, так и не достигнув цели.

– Я просто попробовала. – сказала она буднично, пожав плечами, как если бы разговор шел о яблочном пироге.

Эйбл продолжал улыбаться и пристально на нее смотреть. А Чарли горела под этим взглядом, но заставляла себя привыкнуть… заставляла себя не пятиться и не опускать глаза. Вскоре Эйбл перестал ее мучить и уставился вновь на свои руки, которые теперь лежали ладонями вниз.

– Как я рад, что ты зашла, дорогая. Чарли… я буду называть тебя Чарли, ладно? Ты не находишь, что это сближает? – защебетал Эйбл, блаженно улыбаясь и скромно потупив взор.

Она ведь тогда его плохо запомнила, потому что никак не могла сконцентрироваться. Было слишком жарко и душно, и мысли уносили ее подальше от безликих клиентов. Хотя, если бы он поднял глаза, как только что, Чарли бы уж точно его запомнила. Но этого не случилось. Он просто сидел и что-то говорил, вот так же опустив глаза и улыбаясь. Добряк и скромняга. Чарли подняла предохранитель.

– Я пришла. Что дальше?

– Садись… садись рядом, тебе нужно отдохнуть. Не правда ли отсюда чудесный вид?

– Что ты несешь? – проскрежетала Чарли. – Ты для этого убил моих друзей, чтобы мы видом любовались?

– Не груби, Чарли. – мягко попросил Эйбл и бросил на нее взгляд, словно гадюку с открытой пастью. Та вздрогнула.

– А потом это еще спорно, кто кого убил….

– Что это значит? – резко спросила Чарли.

– Садись-садись. – Эйбл изящно похлопал ладонью по скамейке рядом с собой.

Чарли занервничала. Она положила винтовку, а затем села сама, обратив к нему лицо, а про себя подумала, что Эйбл может кому угодно запудрить мозги, поэтому надо держать с ним ухо востро.

– Не правда ли странные вещи происходят с тобой за последнее время? Говорящая рыба… старики-убийцы, живущие в городе-призраке посреди леса, из которого нельзя выбраться. Изменение пространства, и человек, который может управлять всем этим. Кажется, ты говорила, Кай? – задумался Эйбл. – Не странно ли всё это?

– Что ты имеешь в виду? – разделяя каждое слово по слогам, спросила Чарли. Вот теперь она и впрямь была напугана. Происходило что-то плохое. Что-то страшное….

– Ничего этого нет. – всё так же улыбаясь и глядя вниз, сказал Эйбл.

– Как это нет?

– Так это… нет. Ты придумала всё это. Твое сознание. У тебя иногда случаются просветления, но очень редко. Когда ты приходишь в себя, то рассказываешь мне – своему лечащему врачу – обо всем, что происходит в твоем мире. Ты ведешь себя именно так, как сейчас, а потом к тебе начинает постепенно приходить понимание.

– Ты лжешь. – Чарли буквально впилась в него взглядом. – Кай предупреждал…

– Кай-Кай… – мотнул головой тот. – Мы столько раз это обсуждали. Его не существует, ты придумала этого персонажа. У тебя масса причин на это. Подумай… ты только подумай. Рано осталась без отца, вот он и заменил его тебе. Такой уверенный в себе и сильный, который никогда не допустит, чтобы с тобой случилось нечто плохое. Но ты здесь….

Чарли замотала головой, потому что он говорил ужасающие вещи, ведь поверить в отсутствие Кая куда легче, нежели в то, что с ней всё это происходило в реальности…. Где же эта абсолютная уверенность? Суперсила, которой так не хватает. Рациональность сказанного убивала, но… этого просто не может быть. Просто не может.

– Да-да, Чарли, признай – ты уже совсем близко к истине. Ты на самом ее пороге.

– Я не могла придумать всех этих людей! – боролась та. – А уж тем более их гибель. Это слишком неправдоподобно.

– А ты и не придумала… – Эйбл вновь метнул на нее свой жуткий взгляд ледяных голубых глаз, и Чарли вдруг подумала – а чего же она так этого боится? Уж не потому ли, что это взгляд реальности?