Я стараюсь слушать внимательно, не упуская ничего, но вот Морган снова меня целует, и слова теряют смысл. На втором часу репетиции я набираюсь смелости и беру ее за руку во время особенно трогательного номера в стиле модерн. Или в современном стиле? Они так похожи, что я уже забыла различия.

Ближе к концу репетиции Морган исчезает, чтобы помогать за кулисами и в раздевалке. Перед уходом она чмокает меня в щеку и оставляет всполошенной и раскрасневшейся.

Через несколько минут рядом со мной плюхается Джемма. Она переоделась, сменив костюм для выступлений на старые джинсы и свободную футболку.

– Кажется, Морган в хорошем настроении.

– Думаю, можно сказать, что она меня простила. Печенье ей понравилось.

Морган только попросила присылать ей эсэмэски, если что-то вдруг случится. Мол, после того свидания она битых два дня гадала, что сказала или сделала не так, раз я сбежала, ничего не объяснив.

Поэтому чувство вины до сих пор гложет меня изнутри.

Джемма толкает меня локтем.

– Эй, мне подробности нужны! Суперплан-то – мой!

Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю на потолочные балки концертного зала. Одна лампа мигает, как в предсмертных судорогах: то вспыхнет, то погаснет, словно светлячок.

– Джемма, я не треплюсь о своих любовных похождениях.

– Неужели?! Если честно, порой о твоей интимной жизни я знаю больше, чем о своей.

В ответ я смеюсь, но спешно закрываю рот, перехватив строгий взгляд чей-то родительницы.

– С Морган у меня… все только начинается. Боюсь сглазить, сказав лишнее. – Я встаю и разминаю затекшее тело. Гудит сотовый: Морган прислала эсэмэску. За ней приехал отец, но мы с ней все равно скоро вдоволь поболтаем. – Готова?

Репетиция проводилась в концертном зале Беверли, и я обещала отвезти Джемму домой.

Подруга протягивает руку, и я помогаю ей встать. Теперь ее изящные и плавные движения стали осторожнее. Репетиции явно ее утомили. Мы выходим из концертного зала навстречу ночи, погасившей яркий свет дня. Джемма требует посекундный отчет о том, как я просила извинения у Морган. Когда выезжаем на главную дорогу, приходится повернуть зеркало заднего обзора, чтобы не слепили чужие фары.

– Какие планы для второго свидания? – Джемма опускает спинку сиденья и со вздохом вытягивает длинные ноги. – Используешь формулу «ужин плюс кино»? Или поведешь Морган на экстрасенсорную ярмарку, которая откроется на следующей неделе?

– Еще не решила, – отвечаю я, твердо зная, что к гадалкам Морган не поведу. Я даже не позволяю Лорен раскладывать мне Таро. Сворачиваю на мост Эссекса, по которому мы вернемся в Салем. – А что у тебя с Бентоном? В каком состоянии планы закрутить летний роман?

– В аховом! – стонет Джемма. – Парень – ходячий секс, но при этом тупой, как пробка.

– Обидно, да?

– То есть Бентон – парень умный, но моих намеков не понимает. – Джемма бросает на меня взгляд, и чувство вины пронзает сердце. – Меня он просто бесит!

– Кошмар! Джемма, мне очень жаль.

Сзади кто-то включает задний свет и ослепляет меня, хоть я и отрегулировала зеркало заднего обзора.

– Отчасти виновата я. Похоже, Бентон забыл, что я лесби, и втрескался в меня.

– Как можно забыть, что девушка – лесби?

– Хороший вопрос…

Сзади кто-то толкает машину. Меня швыряет вперед, ремень безопасности врезается в грудь. Я смотрю в зеркало, но толкнувший следом за нами больше не едет.

– Ты как, ничего? – спрашиваю я, а руки на руле дрожат. – Осторожно!

Рядом показывается огромный внедорожник с окнами, тонированными слишком сильно, чтобы разглядеть водителя. Резко вильнув, автомобиль бодает нас крылом. Мы врезаемся в бетонно-металлическое ограждение моста. Дверца со стороны Джеммы вминается, подруга кричит так, что у меня кровь стынет. Пассажирское окно бьется вдребезги, шины скрипят. Внедорожник дает задний ход, пересекает аж два ряда, затем резко набирает скорость и опять нас толкает.

Сейчас он нас раздавит. И убьет. Я выискиваю капельки энергии земли в бетонном ограждении и сосредотачиваюсь, используя всю свою магическую силу, подогретую адреналином.

«Сломайся, ну пожалуйста, сломайся!»

Сперва я слышу в ответ вопли Джеммы, гул мотора внедорожника, чувствую уколы боли.

А потом бетонный барьер взрывается, превратившись в пыль и обломки. Моя машина устремляется в брешь и летит в холодную воду.

Машина падает в реку, и грудь мне пронзает резкая боль. В разбитое окно льется вода, от холода немеют ступни, икры, бедра. Крики Джеммы вытесняют из головы все мысли, кроме одной: «Я не хочу умирать».

Магическая сила приливает к коже. Меня отправят на Совет? Ну и пусть. Лишат дара? Пусть. Умирать я не готова. И не готова потерять лучшую подругу. Только не из-за Охотника на ведьм. Потянувшись через пассажирское сиденье, я обращаю магическую силу на разбитое окно. Вода течет быстро, слишком быстро, мне с ней не совладать.

Паника накатывает вместе с волнами, вода доползает до пупка и до ребер.

Крики Джеммы превращаются в всхлипы.

– Ханна, я не хочу умирать!

– Знаю. – Я пуще прежнего напрягаю магическую силу и наконец – наконец! – подчиняю себе энергию воды. – Постарайся успокоиться.

Напрягаюсь до предела, и вода перестает заполнять салон. Она течет вокруг корпуса автомобиля, постепенно идущего ко дну.

Магия в действии заставляет Джемму отодвинуться.

– Что?.. Как?.. – Она поворачивается ко мне: глаза вылезают из орбит, по щекам текут подкрашенные тушью слезы. – Ханна? Как ты это делаешь?

– У тебя галлюцинации. От шока, – вру я и смотрю в свое неразбитое окно, гадая, как бы выбраться, не выдав секрет.

Машину из воды не поднять – просто не хватит магической силы. А даже если бы и хватило, вокруг слишком много свидетелей. Использование магии было бы очевидно.

В итоге отстегиваю ремень безопасности и тянусь к рычагу под сиденьем, чтобы отодвинуть его подальше назад. Надо плыть. Или, по крайней мере, убедительно изобразить плаванье. Мне должно хватить силы, чтобы подняться вместе с Джеммой на поверхность и добраться до берега.

– Что ты делаешь? – спрашивает подруга, у которой от холода, страха и адреналина дрожит все тело.

– Забочусь о том, чтобы мы не утонули. – Я опускаю руку в воду и отстегиваю ее ремень безопасности. – Можешь из окна вылезти?

Джемма пытается толкнуться вверх, но с криком падает обратно и зажмуривается.