Эмоциональное выгорание российской аудитории – особая тема для размышлений. Конечно, оно объяснимо и объективными реалиями, и новейшей историей российских СМИ, и рядом других факторов, но нельзя не считаться с ним как с данностью. Недальновидно не учитывать его потенциальной опасности для общества, опрометчиво не видеть рисков при планировании информационных стратегий. Можно привести массу примеров из практики СМИ, когда непродуманность, спонтанность коммуникативных стратегий, избираемых журналистами, приводила к «пробуксовке» актуальных тем даже в тех случаях, когда проблемам удавалось пробиться в повестку и привлечь внимание общественности14, но потом они останавливали свое движение на той или иной стадии и постепенно «сходили с дистанции». Немало среди них и таких, которые потеряли свое реальное значение именно на развилке: информационные сообщения множились и множились, создавая иллюзию развития ситуации, но в действительности обилие однотипных сообщений приводило к скуке, апатии, привыканию, а то и к ошибочной убежденности аудитории в том, что «дело делается». В действительности же проблема, обретя легитимный статус, до следующих уровней своей медиакарьеры – принятия решений и плана действий – так и не дошла.

Значительная часть сегодняшних проблем, лидирующих в российском обществе, пребывает в промежуточной фазе между стадиями понимания и спада; немало и таких, которые «застряли» на стадии открытия. Неэффективные стратегии – это, прежде всего, стратегии, ведущие к незавершенности жизненного цикла проблемы в СМИ. Когда-то привлекшие внимание, пережившие несколько информационных волн, они канули в небытие – но скольким из них удалось привести к социальным преобразованиям или хотя бы к снижению остроты ситуаций? Привести такие примеры крайне трудно. В результате российская социальная сфера во многом остается архаичной, не соответствующей представлениям о цивилизационной компетентности и развитой способности общества решать как проблемы со стажем, так и вновь возникающие. Уже несколько десятилетий Россия живет с грузом таких проблем.

Есть еще одно немаловажное обстоятельство, тормозящее развитие медиакарьер. Между стадиями нет четкой границы: например, от осознания проблемы, первых сигналов о ее наличии до приобретения «респектабельности» может пройти немало времени, в течение которого в СМИ будут представлены разные тексты – в одних ситуативный анализ проблемы, в других – простое упоминание, в третьих – косвенное отражение, а где-то – и серьезный анализ, демонстрирующий глубину проникновения в ее суть. Умеренные колебания, некоторую диффузию стадий приходится признать нормой в деятельности СМИ, объяснение которой – сложность, многосоставность самих проблемных ситуаций, неоднородность медиапространства, полифункциональность медиасистемы. Однако естественную диффузию не следует смешивать с патологическим развитием процесса, проявляющимся в заметных, массово осознаваемых дисфункциональных эффектах СМИ. Рассмотрим несколько ситуаций.

Наращивание информации в СМИ (период, когда тема перестает быть экзотикой, становится привычной для аудитории) может вызвать какую-то официальную реакцию, быть замечено на уровне властных структур, где принимаются решения. Это как будто соответствует стадии принятия плана действий, но в действительности общественные силы еще не мобилизованы, решения могут быть поспешными, а то и тормозящими развитие проблемы. Российская социальная практика показывает, что случаются и опережающие действия – в таких случаях принимаются решения, не вполне понимаемые и принимаемые обществом: проблема не достигла легитимности, несмотря на то, что, может быть, объективные условия для ее решения и созрели, но субъективно общество к этому не готово. Пример – принятие «антитабачных» законопроектов15. Нередки ситуации, когда и условия созрели, и общество готово, но официальный план действий, избыточно «приправленный» информационным сопровождением, воспринимается обществом критично. Пример – принятие решения о ЕГЭ, об основах демографической концепции. Такие как будто бы навязанные решения сигнализируют о недостаточной мобилизации общественных сил: все сходятся на том, что надо что-то предпринимать, но конкретных предложений недостаточно, в дефиците консенсусное состояние. В итоге общество достигает этого состояния «от противного»: общественный потенциал расходуется на критику и отрицание официального плана. Подчас эта критика бывает чрезмерной, не позволяет уловить рациональные зерна решений и проектов. Энергия критики и несогласия оставляет психологическое ощущение «проделанной работы», хотя она может остаться и незавершенной. Знание о проблеме и переживание ее заменяют действие.

Еще более заметная патология, она же информационная дисфункция, – перезревшие, «перегретые» проблемы, которые «увязли» на стадиях открытия и легитимации. Осознанные и признанные обществом, они либо вообще откладывались под предлогом более необходимых действий (очень характерная ситуация середины и конца 1990-х гг. – все базовые документы по социальной сфере опоздали и оставили общество в состоянии культурной отсталости), либо своевременно не привели к принятию кардинальных решений под видом «постепенности» (бесконечное точечное «реформирование» образования, фактически приведшее его в значительной части к развалу; непродуманные как следует меры борьбы против эпидемии алкоголизма). Если раньше информационная дисфункция состояла, например, в несбалансированности качества и объемов информации в изданиях разных типов (образование: серьезная дискуссия в профессиональных изданиях и фактическое отсутствие таковой в общенациональных СМИ) или в ее депроблематизации (алкоголизм: все настолько хорошо осведомлены о наличии проблемы и убеждены в ее неразрешимости, что идеи практически не предлагаются) и были поправимы, то сегодня ситуация другая. Усилий, которые бы могли привести к результату тогда, на стадиях открытия и легитимации проблем, теперь недостаточно. Условия серьезно усложнились. Фактически сегодня мы имеем дело с новыми, более сложными проблемами, отягощенными грузом «знакомости», «безвыходности», «перепробованности» средств и т. д.

Из всего сказанного нетрудно сделать вывод: общим критерием эффективного развития проблемы может служить характер ее транзита в СМИ – поступательность движения, способная привести к завершенности ее жизненного цикла. Этот вопрос еще мало разработан теорией журналистики несмотря на то, что в научных рекомендациях на этот счет существует громадная практическая потребность. Количественно исследований, анализирующих тот или иной тематический сегмент медиаконтента, немало; однако большая их часть носит описательный характер, не дающий возможности выработать четкие практические рекомендации для СМИ.

В качестве методологического основания для представленных далее исследований мы использовали, в соответствии с вышесказанным, следующие положения:

1. Реальные обстоятельства становятся социальными проблемами, когда они осознаются как препятствия для общественного развития, занимают место в публичном пространстве, обсуждаются как угрозы обществу.

2. Любая социальная проблема, включая те, которые определили программу названных исследований, имеет собственную историю того, как она развивалась в публичном пространстве, – «медиакарьеру», проследить которую помогает «медиатранзит». Эта история может быть сопоставлена со стадиальностью развития социальных проблем в публичном пространстве. В качестве основных стадий рассматриваются возникновение проблемы, легитимация или признание проблемы обществом, мобилизация общественных сил на действия по ее разрешению, официальная реакция и план действий, осуществление и коррекция плана.

3. Концептуально стадиям развития социальных проблем должны соответствовать определенные коммуникативные практики, определяемые задачами стадии; однако в действительности далеко не всегда такое соответствие имеет место, и это порождает различные