а я сейчас пойду. Накраситься только надо, утром не успела, – заявила Нина и пошла наверх.

Татьяна осталась в сомнениях. Так круто, прямо сегодня, менять жизнь она не была готова. С другой стороны, что она теряет? Бадранов ругаться будет? Это смешно! Наплевать на него, надо попробовать. И она побежала наверх вслед за Ниной.

Через полчаса заговорщицы незамеченными выбрались за проходную и отправились на поиски удачи.

В Смольном всё оказалось очень демократично. В шестом подъезде, куда они пришли по наводке Маши, не было даже полноценного поста охраны. Просто сидела какая-то девица, на столе у неё был телефон.

Позвонили по внутреннему номеру и стали ждать начальника, который набирал персонал в новую структуру. Тот выскочил очень быстро, сунул им анкеты, велел заполнить и оставить на посту, а завтра в это же время прийти за ответом.

Когда они вышли на улицу, у обеих было ощущение какой-то нереальности происходящего. Всё так быстро и просто?

– Не возьмут нас, наверное, будущий начальник с нами даже не разговаривал. Думаю, мы его не заинтересовали, – удручённо сказала Татьяна.

– Ну и ладно, попытка не пытка, думаю, нам ещё не раз придётся всякие пороги обивать в поисках заработка. Надо привыкать и не переживать особо, – беззаботно выпалила Нина. Она тоже не верила в успех предприятия.

На работу вернулись быстро. Бадранов сидел безвылазно в соседней комнате. Витька Грачёв с Марьяной пришли в обед к ним в отдел и стали смеяться, что, мол, новый начальник боится со стула встать – как бы кнопки не подложили добрые подчинённые.

– Как сел с утра, так и сидит, – веселился Виктор, – бумаги на столе лежат какие-то. Я заглянул – списки, приказы, инструкции. Ничего научно-технического. Интересно, он вообще кто?

– Я знаю, как эти люди называются: кризисные менеджеры, – сказал Алексей. – Их задача – довести предприятие до развала. Кто-то на самом верху решает, жить институту или умирать. Значит, наш приговорён, раз вся власть к этим гадам перешла. Так что советую всем места искать или вообще вид заработка менять в принципе. Ну, например, в торговлю идти. Я лично сегодня в кадры заявление подал, через две недели попрощаюсь. Пока не скажу, куда двинусь.

– А я тоже место нашла! В котельной около нашего дома дежурный требуется. Меня вроде берут, только одно плохо – сутками работать придётся. Попробую, может, хоть платить будут, – сказала Валентина.

– Молодец, Валька! Шустрее всех оказалась. А то заныла: «у вас дипломы, вы умные все…» А кому сейчас наши дипломы нужны? – поддержала её Неля, – я вот тоже место нашла уже. В Сбербанке на кассу человек нужен, объявление на дверях висит. Анкету подала в пятницу вечером, сказали, наверное, подойду, всё-таки у меня третья форма, проверки проходила.

– Нелька, ты рассеянная такая, как тебя к деньгам-то допускать? Смотри, поосторожнее там, повесят на тебя недостачу какую-нибудь, – забеспокоилась Татьяна.

– Короче, разваливается наш отдел ускоренными темпами. В полном соответствии с планами Стаднюков и им подобных. Но сделать мы ничего не можем, против лома нет приёма, – заключил Сергей.

Прощальный обед закончился, и все разбрелись по местам досиживать свои сроки. Татьяна смогла в какой-то момент заглянуть в тамбур, там все её ловушки были на месте.

На следующий день, как только Бадранов закончил утреннюю проверку личного состава подвластного ему отдела, Татьяна с Ниной опять незаметно улизнули в мэрию. Позвонили новому начальнику, не надеясь на успех, но вдруг оказалось, что их анкеты уже в кадрах, и их просят как можно скорее выйти на работу.

В институт возвращались молча, каждая думала о своём. Непонятно было, радоваться надо или наоборот? Всё-таки жизнь круто меняется… Увидев в коридоре мрачного Бадранова, который явно их поджидал, поняли, что надо всё-таки радоваться.

– Почему не доложили, что покидаете территорию института? – очень строго спросил он.

– А мы работу нашли, уходим от вас, сегодня заявление напишем, – весело сообщила Нина.

– Две недели отрабатывать не будем, хотим с понедельника уволиться, – добавила Татьяна.

Реакция Бадранова их озадачила: он позеленел и начал орать, что, дескать, две недели он заставит их отработать, пусть не надеются! И работу свою передадут, как положено!

– Кому передать? Вам? На стенде программы в компьютере, в отделе лежат распечатки, сейчас принесём, – ответила Нина.

Девицы пошли к себе, писать заявления и собирать материалы для передачи неизвестно кому.

Татьяна разбирала содержимое стола, скопившееся там за последний год. До этого, в нормальные времена, все сотрудники капитально разбирали своё имущество регулярно, в день субботника – 22 апреля, причём не обязательно это была суббота.

Но этой весной «праздник труда» прошёл тихо и уныло, никто не рвал ненужные бумаги и не заставлял вытирать годовую пыль со шкафов и коробок со старой техникой. Даже окна не мыли, что было раньше обязательным атрибутом субботника.

И вдруг Татьяна услышала со стороны Нининого стола вроде как тихое всхлипывание.

– Нинка, ты что, плачешь? – осторожно спросила она. – Перестань, а то я тоже сейчас разревусь. Столько лет работали, и вот всё, конец, бумаги рвём, как шпионы при угрозе провала.

Всхлипывания Нины перешли в стадию сморкания и тихих подвываний. Татьяна подошла к подруге и обняла её за плечи:

– Ну ты же сама нашла эту работу, не реви. Если хочешь, можем ведь пока и не увольняться, подождём ещё немного…

– Да я не из-за работы! Наплевать мне на неё! Не увижу его больше никогда, вот и реву. Он ведь тоже уволится скоро, – сквозь слёзы выдавила Нина.

– Господи, да кто? Алексей, что ли? – осенило Татьяну.

Она, конечно, замечала, что Нина при каждом удобном случае, как-то на свой манер, пытается заигрывать с Алёшкой, но уж никак не предполагала, что всё так серьёзно. А тот вёл себя со всеми женщинами в отделе довольно сдержанно, по-дружески, особенно после того, как года два назад стал начальником.

– Слушай, Нинка, а что же ты тогда столько времени потеряла, не проявляла свои чувства как нормальная женщина? Каким-то дурацким зельем его напоить пыталась, помнишь, Васька чуть не помер из-за него? – Татьяна стала трясти за плечи переходящую в стадию рыданий Нину.

– Помнишь, как мы потом Василия втроём от маньячества лечили? Чуть от смеха не умерли, когда он с вытаращенными глазами по комнате носился, а мы юбками трясли и визжали, – Татьяна болтала, изо всех сил пытаясь отвлечь Нину от главной темы – неразделённой любви и грядущего расставания с Алексеем.

Отчасти это удалось, Нина фыркнула свозь слёзы и потихоньку рыдания стихли.

– Да я давно пыталась привлечь его внимание, может, неумело как-то,