— Боже правый… — прошептала она.

Жаннетт приблизилась и что-то сказала Альберту.

— Нет, это ничего, — ответил он еле слышно. — Не беспокойтесь.

Неуверенно она отступила.

— Извините, — повторил спокойнее Альберт Мюнце. Он повернулся к хозяйке. Опускать глаза ему было больно — в уголках, ближе к нижнему веку, скопилась кровь.

— По… жалуйста, — проговорила Альма, — в гостиной… чувствуйте себя как дома.

В дверях она прошептала Дитеру, как сильно испугалась. Обнаружив, что новый гость истекает кровью, и столь необычным способом, она в ужасе хотела звать на помощь, а не позвала потому, что ей было стыдно. Она спросила, как называется эта болезнь. Он признался, что не слышал о такой.

— Это генетическое, — сказала Жаннетт, что шла за ними. — Семейное заболевание. Не обижайте моего хорошего друга.

— Ну что вы, мы бы не стали, — пролепетала Альма.

Отпуская от себя Дитера, Альма напомнила, чтобы он шел в синюю комнату и ждал Софи. Но Софи пока что безучастно слушала военного человека, что жаловался на свою жену. Интереснее было остаться и послушать негромкий диалог Альмы с Альбертом: не успел тот сесть в кресло, как она пристала к нему с вопросом, какое место он занимает в партии своих родителей.

— Нет-нет, вы не поняли, — вежливо ответил Альберт. — Я не состою в партии.

— Как это? — спросила Альма.

— Я не состою, — повторил он. — Мои родители состоят. В партии мой кузен. И муж сестры. А я — нет.

— Отчего же?

— Служба не позволяет, — просто ответил он.

На попытки расшевелить его Альберт Мюнце улыбался устало, на хозяйку смотрел, как на человека лишнего, но в то же время словно наслаждался необычным вниманием к нему. Альма стала раздражаться на взятый им тон, думая, что он хочет унизить ее. Чтобы не слушать неестественно-бессвязной их беседы, Дитер ушел от них в другой угол. Он заметил, что Софи освободилась и теперь направляется в синюю комнату. С некоторой неловкостью он прошел за ней.

В комнате стояли стол со скатертью и два стула, был приглушен свет, отчего на стены отбрасывало синие тени. Таинственность, черт ее возьми, напомнил он себе. Он закрыл двери и присел напротив Софи. Та чертила пальцем на скатерти. Было тихо и неспокойно. Он тупо смотрел на этого ребенка-девушку, не зная, что он тут делает, зачем занимается чушью, в которую желает поверить, и все за тем, чтобы убежать от удушливой скуки. Софи молчала, и он тоже молчал, ругая себя за то, что играет в ее глупую игру. Логичнее было бы, если бы я…

— Мы с вами знакомы, — тихо и лениво, но четко проговаривая слова, сказала Софи.

От неожиданности этого его пробрала дрожь.

— Простите?..

— Я знаю вас очень-очень давно. Не понимаю, что нас связывает. Но это больше, чем случайное знакомство.

— Хотите узнать мое имя? — Ему было не по себе.

— Нет. Оно мне не нужно.

Он прочистил горло и спросил:

— Альма права — вы знаете, что ждет каждого из нас в будущем?

Софи водила рукой по скатерти, любуясь мягкими складками.

— Зачем вам знать, что ждет вас в будущем?

— Полагаю, любой хочет это узнать. У меня, скажем так, есть проблема, и мне интересно, смогу ли я ее достойно решить.

Необычно, с некой скрытой усмешкой, она улыбнулась.

— Ваша проблема — это деньги. Вам нужно много денег, намного больше, чем вы можете заработать.

— Вы правы, но мне кажется, нынче это распространенная проблема, не в этом доме, возможно, но в этой стране…

— Я знаю, что вы хотите услышать… — протянула Софи. — Вы хотите от меня утешения, но не верите мне.

— А почему я должен вам верить? Я ничего не знаю о ваших… этих способностях.

Она пожала плечами. На минуту наступило тягостное молчание.

— Ваш отец погиб на фронте, не так ли? На прошлой тяжелой войне. — Он открыл рот, чтобы перебить, но Софи успешно его перебила: — Ваша мать много пила и оставила вам много долгов. Вас беспокоит, заплатите ли вы по ним или нет. Вы вправе не верить мне. Хотите услышать, что я знаю о вас?

Сейчас он не был уверен, что хочет: быстрота верных слов столь его ошеломила, что он потерялся, мечтал уйти и одновременно с тем желал остаться и бесконечно смотреть, как эта Софи играет со скатертью.

— Вы должны знать… — очень тихо заговорила она, — вы должны знать, что у вас одна судьба и ваша натура хочет одного — подчиниться ей. Но вы можете все изменить.

— Как можно изменить судьбу, если она одна? — выпалил он внезапно.

— Зная, что вас ждет, вы можете поступать иначе. От вас зависит, исполнится ваша судьба или нет. Что будет, если вы откажетесь от судьбы, я не знаю. Будет этот путь лучше или нет — я не знаю, но вы вправе следовать за судьбой или отказаться от нее. Ваша душа жаждет, чтобы вы исполнили свою судьбу. Хотите знать, что будет, если вы будете следовать за своей душой?

— И что же будет? — с непонятной ему злобой спросил Дитер.

Софи откинула голову, коснулась макушкой спинки стула и сказала:

— У вас будет много денег. Много денег, много возможностей и много удачи. Вы ни в чем не будете нуждаться. Вы будете любить и будете любимы близкими.

— А, это замечательно, — с облегчением ответил он. — Мне нравится.

— Хотите знать, как вы умрете?

— Полагаю, в окружении близких?

— Вы умрете рано и мучительно, раньше сорока лет.

Ранее счастливый, теперь он застыл с приоткрытым ртом.

— Что?.. Я умру раньше сорока лет? Это как? За что?

Софи словно не замечала его возмущения.

— Этого не может быть! — заявил он наконец. — Нет, может быть, я умру завтра, меня собьет грузовик или я убьюсь на учениях, чего не бывает в жизни. Но зачем мне говорить об этом?

— Чтобы вы имели шанс все изменить.

От глупости своего положения его затошнило. Он попытался встать, опершись о стол, — и не сумел.

— Хорошо, — обессиленно спросил он, — и как же я умру?

— В очень далеком и очень холодном месте. В чужой стране вы умрете от руки врага.

— Что? Какого врага? — опять возмутился он. — Какого… мы живем в мирное время! Никаких врагов нет!.. Хорошо. Вы заметили, что я служу. Пожалуйста… и почему я умру? Как мне избежать смерти?

— Всему виной женщина, на которой вы женитесь, — громче заговорила Софи, — вы хотите жениться на ней — и она станет причиной вашей ранней смерти. Она привлечет к вам несчастье. Вы окажетесь в темном и