Это была как будто не она, Маргарет не узнавала себя, откуда в ней столько смелости? Даже разрыв ее помолвки не шел ни в какое сравнение с ее нынешним поведением.

Да, ей сопутствовала скандальная слава, но она не провоцировала ее, не наслаждалась ею, скорее принимала ее как должное. Но сейчас все было иначе. Она сама шла навстречу скандалу, впрочем, как и герцог, притворяясь, что не понимает, на что он намекал. Должно было произойти неизбежное.

Ее колени обмякли, а сердце, подпрыгнув, забилось весело и тревожно.

Внезапно Маргарет совсем расхотелось танцевать.

— Не уйти ли нам? — спросила она, нарочно понизив голос.

Ее предложение взволновало Лашема. Не понимая, что он делает, он обнял ее за талию, что было не совсем прилично, и глухо проворчал:

— Да, давайте уйдем.

Наконец-то Лашем перестал быть зрителем, а также тем, на кого смотрят из праздного любопытства. Он стал участником, деятелем. Лашем шел к выходу, раздвигая толпу. Он обхватил Маргарет за плечи, чего раньше ни за что бы не сделал.

Но сейчас он находился в непривычных для него условиях. Хотя они с Маргарет находились среди толпы, оба чувствовали себя свободно, потому что здесь до них никому не было никакого дела. Они никого не знали, и их никто не знал. Они оказались за пределами светского общества, уделявшего слишком много внимания соблюдению формальных приличий.

Должно быть, Лашем это хорошо понимал. Говорить ему сейчас вообще не хотелось, и он предпочел целиком отдаться чувствам.

Они вышли на улицу, где было прохладно. Лашем заметил, что Маргарет вся дрожит. Не зная, от чего она дрожит, от холода или от возбуждения, он обнял ее и привлек к себе, чтобы согреть.

— Домой, — коротко бросил он кучеру, который смотрел на хозяина с непроницаемым видом, как будто для него было привычным делом отвозить герцога вместе с дамой к ним домой поздно ночью.

Когда за ними закрылась дверца кареты, Лашем вдруг испугался. А что, если он неправильно представляет себе создавшееся положение вещей? Что, если Маргарет оскорбится или вдруг отвесит ему пощечину? Не станет ли она потом обвинять его в непристойном поведении?

— Итак, — насмешливо произнесла она, беря его за руку и ласково похлопывая по ней. Лашем сразу успокоился.

— Что итак? — в тон ей весело переспросил он.

— Похоже, вы, несмотря на столь поздний час, хотите отвезти меня к себе домой, где мы наконец окажемся наедине. Как бы страшно мне ни было, — она шутила, это было видно по ее смеющимся глазам, — я не прочь напомнить вам, что бы ни произошло между нами, в любом случае вы свободны. Забудьте о чувстве долга.

«Что бы ни произошло между нами»? Неужели между ними что-то будет? Конечно, между ними должно что-то произойти, было бы глупо притворяться, что он не понимает, на что намекала Маргарет. Уезжая со званого вечера, он догадывался, чем все это должно закончиться. На душе у Лашема сразу стало легче, она развеяла все его страхи.

— Благодарю вас, — отозвался он.

Да, она сдержала свое обещание. Она подбила его на очень увлекательную авантюру. Для Лашема это было самое настоящее приключение. Оно принесло ему все то, чего ему так не хватало в его обычной рутинной жизни — желание, остроту переживаний, ощущение невыразимой близости — а тот факт, что они встречались втайне, лишь усиливал прелесть приключения.

— Маргарет, — начал он и замялся. Лашем впервые назвал ее просто по имени, впрочем, то, что происходило между ними, заставляло их обоих пренебрегать глупыми условностями. — Маргарет, вы раньше это делали?

— Нет, не делала. — Она отняла руку от его руки, и Лашему сразу стало как-то неловко и тоскливо. — А также не отправлялась на поиски приключений с другим джентльменом. Но с вами…

Маргарет запнулась, не зная, как точнее выразить мысль.

— Я вовсе не об этом вас спросил, — бросился ей на выручку Лашем. — Я хотел спросить, возникало ли у вас раньше такое удивительное ощущение близости и взаимопонимания? У меня — никогда.

Голос Лашема дрожал от волнения.

— Да, у меня есть близкий друг Джейми, который прекрасно меня понимает. Но как бы хорошо он меня ни понимал, мне кажется, что вы понимаете меня лучше, чем он. Я могу что-то говорить или даже молчать, но вы моментально улавливаете то, что мне хочется вам сказать.

Маргарет усмехнулась:

— Как это мило. В таком случае прошу меня извинить. Я подумала, что вы… Мне казалось, что вы, зная о моей скандальной репутации, относитесь ко мне соответствующим образом. — Она опять улыбнулась. — Но я, видимо, ошибалась. Как приятно, что вы обо мне столь хорошего мнения.

— Очень хорошего мнения. — Лашем поднес ладонь Маргарет к губам и поцеловал. В этот миг не было для него более близкого и дорого человека, чем она. Удивительно, но она, будучи сильной страстной натурой, в то же время оставалась слабой и даже боязливой женщиной, и он дал себе слово, что будет скрывать их связь самым тщательным образом. Ему не хотелось портить ее и без того не очень хорошую репутацию. В тот же миг ему захотелось сказать ей об этом, и он честно признался: — Нам надо быть…

Лашем по обыкновению запнулся, сейчас между ними образовалась такая тонкая духовная связь, что ему стало страшно нарушить ее каким-нибудь невпопад сказанным словом; он боялся задеть чувства Маргарет.

— Да, надо, — произнесла она так трогательно, что у него защемило сердце. — Нам надо поступать так, как нам подсказывают чувства.

Лашем невольно рассмеялся:

— Примерно то же самое вы сказали мне во время нашей первой встречи. Как же именно это звучало? «Если это вам не понравится, всегда можно остановиться. Но в любом случае стоит попытаться». — Он шумно вздохнул: — Вот мы и пытаемся.

В любом случае стоит попытаться.

И они обязательно попытаются. Это прозвучало так просто, как будто это было нисколько не опасно, как будто это было что-то будничное и обычное, не скрывающее в себе никакой угрозы.

Да, они должны попытаться, в противном случае потом они будут горько жалеть об упущенной возможности. Маргарет чувствовала, что Лашем думает примерно то же самое. То, что он столь высокого мнения о ней, о ее способности так тонко его понимать, — это, конечно, было приятно слышать, но она осознавала, что это было сказано так же и для того, чтобы ее успокоить.