— Но я немного проголодался. — Он обхватывает руками живот. — Как насчет того, чтобы вместо этого пообедать?

К черту это. Я забираю назад свой одобрительный кивок. Габор может подавиться.

Санни подходит и достает ключи из сумочки. — Почему бы тебе не зайти внутрь и не подождать, пока я переоденусь? — Она указывает на свой наряд. — Я знаю, ты уже восторгался тем, как потрясающе я выгляжу, но я бы предпочла, чтобы от меня не пахло краской и строителями, когда мы выйдем на улицу.

Мои глаза чуть не вылезают из орбит. Я бросаюсь вперед и хватаю Санни за запястье.

Она резко останавливается, оборачивается и бросает на меня озадаченный взгляд.

— Ты собираешься впустить этого парня в свою квартиру? — Шиплю я.

— Да. — Ее брови сходятся на середине лба, как будто я сумасшедший, раз вижу в этом проблему.

— Я знаю, ты хочешь верить, что все такие же честные и прозрачные, как ты, но это нерационально, — искренне говорю я. — Приглашать какого-то случайного парня, с которым ты только что познакомилась, в свой дом чрезвычайно опасно.

— Ты только что обвинил меня в иррациональности? — В ее глазах вспыхивает пламя.

Правда? Это то, на чем она собирается сосредоточиться? Не то чтобы она могла пригласить серийного убийцу в свой дом? Пока она в этом долбаном душе? Она что, никогда не видела психов?

— Нет, я не называл тебя иррациональной. Я сказал, что впускать в свою квартиру какого-то случайного мужчину иррационально.

Габор нервно хихикает. — Вы, ах, вы, ребята, знаете, что я вас слышу, верно?

Я резко поворачиваю голову.

Санни тоже.

Мы оба рычим: — Держись подальше от этого.

Как один, мы снова пристально смотрим друг на друга.

Она тычет пальцем мне в грудь. — Я не одна из твоих пациенток, Даррел. И я тоже не Бейли и не Майкл. Ты не указываешь мне, что делать, и не диктуешь, кого я могу, а кого нет приглашать в свою квартиру.

— То есть ты хочешь, чтобы я сидел сложа руки и смотрел, как какой-то парень кромсает тебя на мелкие кусочки?

— Моя мама не стала бы посылать психа к моей двери.

— Кто знает, может, это тот парень, которого прислала твоя мама? — Мой голос срывается, потому что она сводит меня с ума. — Он может быть самозванцем.

— Ты такая королева драмы. Как тебе это удается?

— Ты только что назвала меня королевой драмы? — У меня вырывается невеселый смешок. — От тебя это звучит богато.

— Эм, я могу остаться в коридоре, пока ты принимаешь душ.

Мы с Санни оборачиваемся.

— Мы не с тобой разговариваем, — рявкаю я.

— Не сейчас, Габор, — шипит Санни. Она поворачивается ко мне и хлопает себя руками по бедрам. — Что ты вообще все еще здесь делаешь? Разве тебе не нужно работать?

— Я взял выходной.

— Опять? Ты вчера отпросился на похороны.

— Я верю, что нужно тратить время на то, чтобы погоревать, — выплевываю я.

Она закатывает глаза. — Мисс Джин даже не была твоей бабушкой. И ты отправил Бейли и Майкла в школу, хотя у них был повод отпроситься на полдня. Разве это не немного лицемерно?

Я усмехаюсь, но не похоже, что у меня есть подходящие аргументы на это. Она права. И сегодня у меня действительно есть пациенты. У меня есть запас с тех пор, как я пропустил так много дней в центре, пока обустраивал мальчиков.

Когда я замолкаю, Санни ухмыляется, как будто она выиграла спор, и поворачивается к Габору. — Заходи внутрь, Габор. Мой дом — твой дом. — Она бросает на меня многозначительный взгляд через плечо. — В отличие от некоторых людей, я не сужу других, основываясь на собственной паранойе.

Я стискиваю зубы. От этой женщины у меня подскочит давление.

— Если он останется, то и я тоже. — Я крадусь к ее квартире.

Глаза Санни метают в меня ножи. — Ты не приглашен.

— Габор, — окликаю я, не глядя на него, — куда ты собирался ее отвезти?

— Я…

— Мы идем в маленький мексиканский ресторанчик под названием “Салюты". Это не пятизвездочный ресторан, к которому привыкл ты и твой рациональный ум, поэтому я сомневаюсь, что ты о нем слышал.

— Салют — мой любимый ресторан. — Это не так. — И так уж получилось, что сегодня я в настроении отведать мексиканской кухни. — Я прохожу мимо Санни. Войдя в ее квартиру, я плюхаюсь на диван. — Поскольку завтрак был так давно, я мог бы съесть тамале.

Она фыркает. — Габор, ты можешь поверить этому парню? Пожалуйста, не приглашай его, поскольку он явно меня не слушает.

— Ну, я…

— О, я умираю с голоду. — Я прижимаю руку к животу и переворачиваю миску. Пристально глядя на Габора, я спрашиваю: — Разве нет какой-нибудь древней пословицы майя о том, что нужно быть добрым к незнакомцам?

— В последний раз, когда майя были добры к незнакомцам, они поработили наш народ, изнасиловали наших женщин и разрушили наши священные храмы, — ворчит Санни.

— Габор?

— Полагаю, я…

— Отлично. Я принимаю. — Я закидываю руки на спинку стула и закидываю ногу на колено. Бросая на Санни победный взгляд, я киваю. — Видишь? Габор не возражает, если я присоединюсь к вам.

Санни бросает на него суровый взгляд.

Он морщится. — Я имею в виду…

— Хорошо. Делай, что хочешь. Габор, я скоро выйду. Ты. — Она тычет пальцем в мою сторону. — Это еще не конец.

Я бы и не мечтал об этом.

Санни бросает на меня еще один полный решимости взгляд, проносится по коридору и хлопает дверью ванной с такой силой, что задребезжали рамы во всей квартире.

Габор осторожно опускается на стул и прочищает горло. — Что ж, это должно быть весело.

Веселье — не то слово, которое я бы выбрал.

Санни вцепится мне в лицо, если я продолжу давить на нее.

Но я готов терпеть боль.

Это война за сердце Санни. И я не позволю этому идеальному мужчине майя украсть мою женщину.

ГЛАВА 11

С ОБРЫВА

Санни

Мне удалось поспать максимум три часа, но, клянусь, я капризничаю не потому, что устала. Я на взводе, взволнована и слишком разочарована тем, что мама позвонила как раз тогда, когда Даррел разыгрывал сцену из вчерашнего сна.

Мы ссоримся, как кошка с собакой, но я хотела, чтобы он поцеловал меня больше, чем когда-либо чего-либо хотела. И нет, даже наша ссора из-за Габора не заставила мои гормоны отказаться от идеи "раздеть Даррела".

Даррел идет рядом со мной, когда мы входим в ресторан.