Он покачал головой, я спешно осмотрелась и тут же вспомнила про Фожа и Кланиса.

— А где… — я только что видела перед собой злобные лица моих мучителей, кажется, прошли секунды, и вот я уже смотрела на гладкие светлые стены и потолок медицинского кабинета… — я в школе?

Элефин кратко подтвердил:

— Да.

И из меня резко выдернули стержень. Осознав, что я в безопасности, я вдруг расплакалась и долго не могла остановиться, молча сотрясаясь в рыданиях.

— Одалинн, всё уже хорошо, — я подняла глаза, слёзы всё ещё стекали по моему лицу, а передо мной на корточках сидел врач-элефин, — нас ждёт ректор. Тебе бы не мешало переодеться.

— Ой, — только и смогла произнести я и, прижав к себе остатки одежды, зачем-то спросила: — Это ведь ты меня осматривал утром? — Он улыбнулся и кивнул. — А как тебя зовут?

Я вдруг поучаствовала, как краснею. Он приложил руку к сердцу, чуть поклонился:

— Арэниэль Вардис

Имя как имя, подумала я и тут же выпалила это вслух:

— Ух ты… вполне нормальное имя, никаких «никогданевыговориэлей».

Медик сперва опешил, а потом рассмеялся. Его смех был приятным, низким, бархатным.

— Никогда не думал, что для вас сложно произносить наши имена, — сказал он. — А теперь поторопись. Тебе надо переодеться и прийти в кабинет ректора. Он ждёт.

* * *

Выйдя из душа, я упала на постель. Мысленно я ещё раз прокрутила в голове разговор с ректором. Завтра предстоял новый учебный день. Уже засыпая, я пообещала вслух:

— Постараюсь сделать твою службу на маяке необременительной, Арэниель Вардис. Ты только дождись моего выпуска.

* * *

Сегодня мы сдавали последний экзамен за первый курс.

Я получила заслуженное «отлично» по биологии. Я очень рьяно взялась за этот предмет. Хотя в школе в Каменке он особого интереса у меня не вызывал, помня прекрасный сад маяка номер пять, я задалась целью вырастить свой. И для этого нужны были знания. Довольно быстро я выяснила, что того, что дают в курсе по биологии в школе навигаторов, для этого недостаточно, поэтому со второго семестра первого курса записалась на факультатив по биологии к леди Ростакс. Я зашивалась на учёбе и двух факультативах, свободного времени не осталось, даже в свой единственный выходной я сидела в библиотеке, готовя домашнее задание не только к текущим лекциям, но и к факультативам.

Зато к концу первого курса у меня уже были намётки плана обустройства своей оранжереи, и ещё я сформировала первоначальные требования к искину, который будет управлять маяком. А благодаря моему увлечению роботехникой, уже почти месяц одноклассники подбивали меня поучаствовать в гонках на роботах-уборщиках, проводившихся в трюме.

В конце учебного года все курсы соревновались между собой сразу после последнего экзамена. Это случалось накануне перед тем, как старшие курсы должны были навсегда покинуть школу, а остальные — отправиться на практику. Это была не только битва умов, но и соревнование в живучести, ловкости и изворотливости. Ни разу за непродолжительную историю существования школы первый курс не выигрывал эти соревнования.

— Линн, — возбуждённо, перебивая друг друга, говорили Валинс и Бэнира, — только ты можешь составить конкуренцию старшекурсникам! Мы слышали, как Кинур Ваадрис говорил ректору, что у тебя большой потенциал. Сам Кинур Ваадрис оценил твои, Линн, способности!

— И вы подумали, что я смогу противостоять тем, кто уже не в первый раз участвует в этой бойне ботов? Я против старшекурсников?! — скептически спросила я ребят.

Те синхронно кивнули. Потом к уговорам присоединилась Тали:

— Ну, Линн, чего тебе стоит? Представляешь, утрём нос Рику? Он же постоянно хвастается, что его курс уже чуть ли ни с первого года обучения занимает первые места.

Я даже всплеснула руками:

— Да что я, первокурсница, могу противопоставить тем, кто уже не первый год изучает робототехнику? А курс Эирика ни разу не занимал первое место, только втрое или третье. — Ответила я и тут же прикусила язык, но было поздно: я уже выдала свою осведомлённость, а значит, и интерес к гонкам.

Потом вступил Лерс:

— Ну же, Одалинн, попробуй, — убеждал приятель, — я помогу подготовиться. — Он немного помолчал и наконец выдал последний аргумент: — Если примешь участие, то я буду помогать тебе с домашними заданиями по письменный речи весь следующий семестр.

Я задумалась. Это правда было заманчиво.

Подтолкнул меня к решению принять участие в забеге, как ни странно, и мой любимый преподаватель, Кинур Ваадрис. После одного из факультативных занятий он попросил меня остаться и прямо спросил:

— Одалинн, почему ты не хочешь принимать участие в забеге?

Я замялась.

— Не уверена в своих силах. — Ответила я и, осознав, кто меня об этом спросил, осторожно уточнила: — А разве преподаватели в курсе?

— Конечно, — уверенно ответил Ваардис. И, подмигнув, сказал немыслимое: — Если не можешь пресечь безобразие — возглавь его!

Я уставилась на него:

— Это вы организатор этого мероприятия?!

Он рассмеялся.

— Нет! И даже не представляю, кто его инициировал. Но я его всецело поддерживаю. Если примешь участие, сброшу головидео гонок за последние пять лет. До следующих осталось чуть больше месяца. Успеешь подготовиться. — Сказал он и бросил заманчивое: — Всех, кто покажет впечатляющие результаты в забеге, возьму в соавторы моей новой книги.

— Я попробую, — сдалась я.

Следующие две недели дели я, Лерс и Тали готовились к экзаменам и смотрели головидео гонок. Мы делали записи, разбирали приёмчики, выискивали слабые стороны противников. Статистика гонок не радовала: последние пять лет первокурсники вылетали в первые секунды.

— Как можно так бездарно прохлопать поворот? Мало того, что угробил бота, ещё и сам расшибся! — восклицал Лерс.

— Смотри, смотри, куда же ты лезешь! Он же сейчас задавит тебя! — вторила ему я.

Назвать гонки честными было невозможно, и это стало понятно при просмотре первого же головидео. Противники разливали масло на пол, чтобы неподготовленный к такому бот просто начинал неуправляемо скользить и врезался в ближайшую стену, могли выпустить «паутинку» — тонкую неметаллическую прочную нить, которая закреплялась между контейнерами или ящиками трюма на небольшой высоте. Если бот спотыкался об эту «паутинку», то он уже не вставал. На дикой скорости удариться об пол — целых частей не оставалось. Кадеты при таких падениях выживали, но несколько дней проводили в медицинских капсулах.

— Вот же вонючка! — вырвалось у меня, когда я увидела на головидео, как четверокурсник специальным щупом, поравнявшись со второкурсником в забеге ботов, перерезает проводки, отвечающие за движение левой ноги.

К сожалению, гонки были неофициальным мероприятием в школе, поэтому и судей не было. Кто первый приходил к финишу, тот и побеждал. А для