Мне нужно было идти в лагерь и собираться, чтобы утром отправиться в университет. Подняв голову, я не сдержался от рыка: передо мной светился огонёк голокамеры, а съёмочная группа, не обращая внимания на дождь и ветер, глазела на меня.

В полном молчании, подхватив клинки, я двинулся прочь с пляжа.

* * *

Ещё перед съёмками я закончил возиться с документами на патент моей версии амниотической капсулы. В заявке пришлось подробно описать саму капсулу, то, из чего она состоит, как работает, какого результата помогает достичь и самое главное — чем она отличается от других подобных медицинских устройств. Все эти документы я направил в патентный отдел университета. Они же, при условии, что всё оформлено верно, должны были перенаправить их в военное ведомство Элеи, в галактический совет. И там уже принималось бы решение о том, патент какого уровня мне выдать. Через два месяца я должен был его получить.

* * *

Как-то вечером я возвращался с дежурства в общежитие, и ко мне подошёл первокурсник.

— Господин Вардис, можно мне ваш автограф? — спросил он меня.

Я настолько растерялся, что оставил подпись на своём бумажном изображении. Бумажном! Бумага в нашем мире обычно не используется для таких надобностей, на ней в основном печатают официальные издания законов, соглашений между мирами.

После поединков на Элейских клинках я стал популярен. Особенно это ощущалось в первые дни после соревнований. Потом волна ажиотажа схлынула, и ко мне стали подходить лишь изредка. А вот автографов я ещё не давал, и просьба первокурсника меня удивила. Размышляя о произошедшем, я двинулся дальше к общежитию, но дойти до него не успел: навстречу мне выбежал Вал, схватил меня за руку и бегом помчался в сторону главного корпуса.

— Вал, что случилось? — спросил я соседа, едва поспевая за ним.

— Твои «Крылья» случились! — на бегу крикнул Вал и оглянулся.

Я проследил за его взглядом и ускорился, теперь уже не он тащил меня, а я тянул его за собой. Из-за угла общежития показалась толпа визжащих и кричащих элефин.

— Рэн! Я люблю тебя!

— Рэн, я всё для тебя сделаю!

— Рэн, я вся твоя!

— Арэниэль, я сделаю тебя счастливым!

Я застонал, свернул с освещённой дорожки парка и потащил соседа за собой.

— Ты куда? — крикнул он, задыхаясь.

— Тут ближе. Переждём в смотровой, я только что её закрыл, ключи не успел сдать.

Постоянно оглядываясь, на полусогнутых ногах, мы вошли в здание университетской больницы и юркнули в смотровую, закрылись изнутри и перевели дух.

— Это какой-то кошмар! — воскликнул Вал. — Рэн, ты предупредил бы что ли, что снимаешься в рекламе, я ещё от предыдущего твоего успеха не отошёл.

— Кажется, в той толпе была пара преподавательниц с соседнего факультета, — задумчиво сказал я, растянувшись на кушетке и заведя руки за голову.

В смотровой слегка пахло дезинфицирующими средствами, синтетическая обивка кушетки неприятно холодила кожу. Я вдруг подумал, что не успел сегодня поужинать.

Сосед хихикнул:

— Радуйся, что с соседнего факультета, представь, если бы с нашего, что бы они потребовали за зачёт?

— Научить их полировать… мой клинок? — невинно спросил я.

Вал рассмеялся, и обстановка немного разрядилась.

— И всё-таки, зачем ты подался в рекламу? — серьёзно, уже без тени насмешки спросил сосед.

— Хотел подзаработать, — нехотя признался я.

— Но твоя семья совсем не из бедных, — удивился он.

— Я не беру семейные деньги.

Даже не поворачиваясь, я мог с уверенностью сказать, что у Вала от изумления вытянулось лицо.

— То есть ты живёшь на то, что платят тут, в клинике? — уточнил он.

— Угу, — я не стал вдаваться в подробности. — Не хочу об этом говорить.

Больше Вал ни о чём не спрашивал. Вот что было хорошего в моём шебутном соседе — в душу он не лез никогда.

Ранним утром мы, озираясь по сторонам, пробрались в свою комнату. Великая матерь, в ней никого не оказалось! Быстро приняв душ и переодевшись, я схватил планшет и ушёл в парк смотреть рекламу с моим участием. То, что рекламный ролик выпустили во всекосмическую сеть, сомневаться не приходилось.

Когда я посмотрел выпущенный вчера вечером ролик, то долго сидел, глядя в одну точку. Режиссёр действительно оказался профессионалом своего дела. Та непонятная суматоха, возня на съёмочной площадке волшебным образом превратилась в качественную рекламу с продуманным сюжетом. Мелькание логотипа «крыльев», моего лица, моих тренировок с клинками — всё это показывалось в нужных ракурсах и в нужном порядке. В основу легла та самая моя тренировка под дождём на пляже.

Я сунулся в новостные ленты. Ну конечно, клановое имя не употребил разве что совсем ленивый. Разномастные журналисты как огромных информационных корпораций, так и полулегальных жёлтых изданий, уделили имени Вардис своё внимание. Я подумал, что отец будет просто в восторге.

Встав с парковой скамейки, я не спеша отправился на завтрак в университетскую столовую.

— Через пару недель снова всё успокоится, — убеждая самого себя, негромко произнёс я.

В столовую я пришёл в числе первых и, пока никто не обращал на меня внимания, позавтракал. Внезапно из динамиков раздался голос:

— Студента Арэниэля Вардиса просят пройти в кабинет ректора.

Я отодвинул поднос и двинулся к выходу. Какое счастье, что, когда меня вызвали к ректору, никто не решился идти за мной, хотя множество женских взглядов провожало меня до самого входа в административный корпус нашего учебного заведения. А вот зачем меня вызвали — был тот ещё вопрос. Может быть, проблемы с патентом? В военном ведомстве всё было строго: не поставили одну подпись или забыли вписать какой-нибудь код или обозначение, и всё, документы возвращались на доработку.

Снявшись в рекламе, устав университета я не нарушил. Я специально выяснил, не запрещено ли это, перед подписанием контракта. И вообще, как я понял, такие акции на полгалактики моему учебному заведению были только выгодны. Это могло привлечь студентов из других миров, разумеется, готовых обучаться на платной основе. Причём иномиряне платили за право обучаться в медицинском университете Элеи в разы больше, чем аборигены.

Когда я вошёл в кабинет, всё встало на свои места, и мне тут же захотелось развернуться и уйти: по кабинету ректора ходил туда-сюда мой отец, в кресле сидела заплаканная мама, рядом с ней — сестра, которая что-то быстро набирала на своем планшете.

— Как же низко пал род Вардисов! — без предисловий, зло проговорил отец, увидев меня. — Я забираю тебя из университета, вещи доставят вечером, твоя свадьба состоится через неделю. Я больше не позволю тебе позорить наше имя, снимаясь в