— Чёрный опал? — вздёрнул брови Никонов. — Интересно… Все в курсе свойств опала как материала для амулетов?

Коллеги переглянулись и дружно помотали головами. Глеб сказал:

— Я так и думал. Этот камень лучше всего сохраняет структуру заклинания и служит направляющим элементом. А тигровый глаз в данном случае дает тот самый удар, который надо направить; скорее всего — что-то типа воздушного кулака.

— Получается, тот, от чьей куртки оторвалась пуговка, был неплохо подготовлен к силовому столкновению…

— Получается, так…

— Слушай, Глеб, а наши тауматурги не смогут найти ту самую куртку заклинанием подобия? — спросил Фарид Аббасов.

— Если ты им её дашь, они подтвердят то, что эти предметы какое-то время назад были связаны, — ответил Никонов. — И даже скажут, когда именно. Но отыскать таким образом в Москве что бы то ни было никто не сможет. Вообще, прежде чем задать вопрос, — и он выразительно постучал пальцем по лбу, — подумай!

— Хорошо, — буркнул нисколько не смущённый молодой человек.

— То-то же, поехали дальше. Петро?

— На мне была отработка деловых связей их фирмы, — начал третий из подчинённых Никонова. — Ну, часть из этих контактов мы сразу отмели…

— По каким соображениям? — влез с вопросом самый младший из членов группы.

— Ну, во-первых, в конец списка ушли крупные, хорошо известные антикварные дома. Сам понимаешь, для какого-нибудь Сотби или Лавернье история с убийством откликнется такими репутационными потерями, что они к такому и близко бы не подошли. Во-вторых, вниз отправились те фирмы, у которых нет европейских представителей, только магазины в Новом свете.

— Но ведь Мейзенштольмы жили в Новом свете, — младший инспектор Сазонов продолжал придираться. — И дела вели за океаном. Значит, могли там и сцепиться с кем-то.

— Это да, это конечно… Только не забудь, что последние три месяца супруги пребывали в Старом свете. Если бы конфликт был настолько старым, он за это время или должен был разрешиться, или это дело вел бы какой-нибудь стражник из Монакума или где там они ещё побывали… Я могу продолжать? — спросил Пётр Шкуматов у своего начальника.

Тот кивнул.

— Так вот, в верхней части списка остались три антиквара с магазинами в Монакуме, Венеции и Люнденвике…

— Вот неожиданность, — не удержавшись, прокомментировал Сазонов. — А Лиссабон как же, они ж там тоже побывали?

— А Лиссабонская торговля принадлежит упомянутым супругам Лавернье, которых мы из списка исключили. Так вот, и это не столько антиквары, сколько агенты-перепродажники, берущиеся за любой запрос. В интересующий нас период Франц Класхофен и Генри Рейл-Даркин занимались поисками нескольких редких изданий для одного коллекционера из Турикона, а Карло Маринелли по заказу своего клиента пытался купить необычную венецианскую маску. Оба заказчика периодически постоянно приобретали и у наших пострадавших, со всеми тремя антикварами Оскар и его половина встречались.

— По передвижениям и контактам Класхофена и остальных у нас информация есть?

— Отчасти… Нет, шеф, просто венецианская стража задерживает, но они клялись сегодня всё прислать!

— Сегодня уже, считай, заканчивается… — буркнул Никонов, взглянув на часы. — Ладно, теперь то, что узнал я. Значит, у нас обнаружился свидетель…

— Да ладно! — подпрыгнул на стуле младший инспектор Сазонов. — Каким чудом, кто?

— Представь себе, домовой из соседнего строения. Что он видел, мы с вами пока не знаем…

— Так надо его того… — Фарид экспрессивно сжал кулак. — В смысле, срочно допросить!

— Он согласился поговорить только с Бахтиным, — кто-то из троицы присвистнул. — Думаю, проводить опрос свидетеля — опрос, Фарид! — он умел ещё в те времена, когда ты пешком под стол ходил. Так что сейчас, — он снова взглянул на часы, — до конца рабочего дня два часа, никто никуда не бежит, все садятся и оформляют отчёты по делу, протоколы и прочее так, чтобы комар носа не подточил. Ясно?

— Так точно! — вразнобой ответили подчинённые и уныло потянулись к рабочим столам.

Снова развернув список, Алекс скептически его перечитал, втайне надеясь, что они с помощником что-то (кого-то!) упустили, и можно будет всё-таки найти убедительного злоумышленника. Увы, друзья, знакомые, коллеги и просто посетители господина архитектора просто светились чистотой помыслов, все как один имели весьма важные причины — или хотя бы разумные поводы — для встречи с Казьминым, и в подозреваемые отчётливо не годились.

Получалось, что оставались две не вполне понятных дамы, неудачливый сокурсник и… Шорн.

Верещагин вздохнул и взялся за коммуникатор.

Номера обеих дам, и госпожи Кулаковой, и госпожи Васницкой, молчали. Виталий Устименко на вызов ответил, долго не мог понять, чего же от него хотят, наконец выругался и сказал:

— Сегодня не могу, занят. Давайте завтра встретимся… в обед, да, вот именно, в обед. У меня перерыв с половины первого, я ем обычно в трактире «Голова пескаря», это на Песчаной.

— Я знаю, спасибо. — вежливо ответил Алекс. — Непременно буду.

Соваться к Шорну он себе запретил, ни к чему подрывать уверенность в себе у помощника. Потом-то Верещагин понял, что зря, но это было уже потом…

Потёртый саквояж занял почётное место в ногах кровати. Неважно, что в нём лежала только пара белья, старые штаны и рубашка да толстый том пьес Мольера, для тяжести; свою роль кожаный монстр выполнял отлично, а именно, создавал у хозяина половины дома шесть по Пыжёвскому переулку впечатление, что новый жилец приехал с вещами, а значит, всерьёз.

Первым делом Суржиков переоделся в старьё, истребовал у Николая Карловича ведро, тряпку и мыло и стал отмывать комнату. Даже если ему предстояло провести здесь только лишь одну ночь, мириться с грязью он не желал.

Через час окно в сад прозрачностью могло бы сравниться с чистейшей водой, пол оказался выкрашен приятной бежевой краской, а пауки из-под потолка обиделись и ушли искать новое жильё. Владимир вышел в сад, вылил ведро с грязной водой под раскидистый лопух и, оглядевшись, подошел к условной границе между участками. Условной потому, что, продав полдома, Николай Карлович не заморачивался тем, чтобы разгородить и сад, да и владелец свежеотремонтированной части об этом не думал. Куст зацветающей сирени наполовину загораживал окно, за которым смутно виднелась комната, вроде бы кабинет. Суржиков припомнил план дома, виденный в Гильдии — ну да, кабинет, точно. Вон и антенна сюда подведена, и компьютер на столе есть, вот на это окошечко и надобно ставить записывающий кристалл…

Приткнув невзрачный серый камушек размером с фасолину, сразу принявший окраску наличника и слившийся с ним, он задумчиво почесал затылок. Хорошо было бы второй пристроить у входа, но вот как туда подойти?

В этот момент кто-то тронул Влада за плечо сзади, он стал поворачиваться, и тут в лицо ему полетел кулак. Отключаясь, он успел подумать: «Заметили. Неаккуратненько я…»