— А почему я должен его любить? За какиезаслуги? Я не с ним, я выше его. Я не выходец из народа. Я шагаю по егоголовам.

— Тебя таким фразам родители научили?!

— А при чем тут мои родители?!

— Потому что у тебя все от них. Они тебе это сматеринским молоком передали. Послушай, а тебе с такими принципами в жизни нетяжело?

— Это народу тяжело, а мне — нормально.

— Боже, как же мне тебя жаль! Так нельзя.

— Света, давай не будем затрагивать эту тему,а то опять разругаемся. — Дима сел передо мной на корточки и обхватил моиколени руками.

А семьсот долларов? Я даже и представить себене могу, как можно истратить такую сумму на мелкие расходы. Одним словом, насебя, любимого. Это ж какие должны быть расходы!

— Света, я же с друзьями в дорогих барах иночных клубах сижу — там цены кусаются. Вернее, они сейчас для меня кусаются, араньше я их просто не замечал. А насчет долга ты не парься: Денис пока ничегоне требует, а дальше будет видно.

— За квартиру в этом месяце я сама заплачу. Яже зарабатываю, — принялась рассуждать я. — Просто на питании придется немногосэкономить. Дим, а ты не возьмешь меня как-нибудь с собой в кафе или в ночнойклуб? Мне тоже хочется там побывать.

— Зачем? — испуганно посмотрел на меня он.

— Познакомишь со своими друзьями. Ты же обещалпознакомить меня с Денисом, как только мои побои заживут. Так они уже давнозажили, а ты все не знакомишь. Хоть бы в гости его привел.

— Куда? В эту однокомнатную берлогу?

— А почему бы и нет? Пусть у нас скромненько,но чистенько и уютно. Я бы что-нибудь приготовила. И почему ты называешь нашуквартиру берлогой? Она маленькая, да удаленькая. Мне нравится.

— Тебе нравится, потому что ты лучше ничего невидела. А Дениса мне стыдно сюда пригласить. Понимаешь, стыдно?!

— Почему?

— Потому что то, что для тебя нормально, длянего дико.

Увидев, что меня слегка затрясло, Димапостарался сгладить ситуацию и стал нежно поглаживать мои колени.

— Малыш, ну не злись. Когда у нас будетбольшой и красивый дом, мы будем устраивать там званые вечера и приглашатьнаших друзей. Ты будешь настоящей светской львицей в дорогом платье, с шикарнойпрической. А еще ты будешь не расставаться с маленькой карманной собачкой.

— Зачем?

— Потому что это модно и престижно.

— А ты думаешь, у нас когда-нибудь будет такойдом?

— Конечно, будет! Я начну работать, родителипойдут нам навстречу.

— Я уже в этом сомневаюсь. Если ты им непойдешь навстречу, то они тебя могут лишить того хлебного и престижного места,на которое ты рассчитываешь, когда закончишь учебу.

— Ну что они, изверги, что ли? Хотят, чтобы мыс тобой с голоду сдохли?

— С голоду-то мы с тобой в любом случае несдохнем, — произнесла я задумчивым голосом. — Просто у тебя слишком большиезапросы. Значит, без будущего большого дома, без дорогого платья, шикарнойпрически и маленькой карманной собачки ты меня никогда не познакомишь со своимидрузьями?

— Света, — принялся оправдываться Димка, — нупойми меня правильно…

— Не понимаю. Ты меня стыдишься, что ли? — язадала вопрос прямо в лоб.

— Как я тебя познакомлю? Это люди другогокруга. Ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке. У тебя появятся комплексыи значительно снизится самооценка, ты будешь сильно переживать. Я лишь тебяоберегаю от этого.

— Ах, золотая молодежь, — сказала я не безиронии. — Они не могут протянуть руку девушке из народа.

— Света, ну без обиды. Вот сядем мы в кафе иначнем разговаривать. Мы обсуждаем такие темы, в которых ты абсолютно неразбираешься, еще ляпнешь какую-нибудь глупость, и тебя все поднимут на смех.

— Да что же у тебя за друзья-то такиебездушные?

— Нормальные у меня друзья. Это у того, кто изнарода, душа нараспашку, а мои друзья знают, кого в свою душу можно пускать, акого нет. Света, ну что ты им можешь рассказать?

— Ты думаешь, что я такая ограниченная, чтомне и рассказать нечего?

— Про то, как ты моешь полы в московскихквартирах и каким порошком при этом пользуешься?

— Ну зачем ты так?

— А так оно и есть, — заметил Дмитрий.

— Я работаю для того, чтобы семью кормить. Мыже договорились, что сначала тебя выучим, а потом уже меня.

Малыш, ну прости, — Дима словно почувствовалсвою вину и поцеловал мои колени. — Тяжело мне без денег, — честно призналсяон. — Вот дурь из меня и прет. Не думал я, что мне будет так тяжело. Без денег— это труба.

— Без родительских денег, — поправила я его. —А дальше будет значительно хуже. Закончишь институт, а устроиться на приличноеместо не получится.

— Да брось ты, мои предки уже давно мне местозастопорили.

— Застопорили, только с условием, чтобы менярядом не было. Вот я сижу и думаю: и ты, и твоя золотая молодежь — все такиекрутые, прямо деваться некуда. А что вы все можете в этой жизни без своихродителей?! Вы же без них собственные брюки застегнуть не сможете: замок тут жесломается и штаны свалятся.

— Света, хватит.

Дима встал, пошел на кухню, достал из сумкитетради, учебники и сел за стол.

— Завтра семинар. Надо бы немногоподготовиться.

— Но ведь ты же выпил, — я заглянула на кухнюи, не скрывая удивления, принялась наблюдать за тем, как Дмитрий пытается найтинужную страницу в учебнике. — Может, тебе нужно возвращаться пораньше, чтобыбольше времени уделять учебе?

— А что мне раньше-то возвращаться? Ты всеравно целый день полы по чужим квартирам моешь! Что я тут один, что ли, будусидеть?

Я бы не мыла полы, но ты же знаешь, что мытогда не выкарабкаемся, — произнесла я серьезным голосом. — Зато, когда менянет, ты можешь в тишине заняться учебой. Тебе никто не будет мешать. Димка, тыже учебу забросил. Так ты красный диплом не получишь. Я понимаю, что у тебянервы сдают и ты обиду на родителей вином заливаешь, чтобы хоть немногозабыться и уйти от навалившихся на тебя трудностей, но ведь учеба есть учеба, ис ней нужно поосторожней. Про нее забывать нельзя.