– Владения Таракановых граничат с ханством, вот Утямыш-Гирей и помогал сыну, не слишком наглея и пытаясь оттяпать у вас кусок земли. До нас ему дела нет.

И это было первое, что я выяснил, когда понял, с кем мне придётся иметь дело. Было бы по-другому, и борьба была бы лишена смысла. Нас бы раздавили за считаные часы.

– Господин!

Я заметил издалека бежавшего в нашем направлении парнишку, размахивающего руками.

– Там, там, – подбежал к беседке юный пострел, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться. – Там девочек нашли в лесу, – нашел он в себе силы, став рассказывать. – Пять штук, – показал он нам раскрытую пятерню. – Их наши разведчики нашли и у бандитов отбили, – восхищённо охал паренёк. – У них ещё руки связаны, и они всё плачут да плачут, не смолкая…

Мы вскочили, следуя за нашим провожатым, не замолкающим ни на секунду.

– Их сейчас у меня в доме отмывают! – продолжал он докладывать. – Папа – один из разведчиков, – гордо заметил малой, – вот и привёл их к нам. Мама их в ванну усадила, грязь счищая.

– Не могу заснуть, – пожаловалась Алиса. – А ты?

– Тоже… – тяжело выдохнул я. – Слишком много разного в голову лезет. Не знаю, что и делать.

– Это потому что ты жить не можешь без того, чтобы не оттяпать кому-нибудь мозоль, – упрекнули меня.

– Я?!

– А кто ж, – усмехнулась Алиса. – Одна эпопея с золотом чего стоит. Скольких ты врагов навлёк, пояснять надо?

– И ничего не много, – не согласился я. – Поганых контрабандистов прищучил, делов-то? Они же простых людей по деревням воровали, заставляя тех горбатиться на себя до кровавых мозолей, пока те не умрут. Благое дело сделал. И я нисколечко не жалею об этом.

– И золото тут совсем ни при чём? – приподнялась Алиса на локте, посмотрев мне в глаза.

– Мне плевать на металл. Люди важнее, – не принял я её правила игры. – Если надо будет, я затоплю весь Сибирск кровью, и только ради того, чтобы помочь простым людям. Уж поверь.

– Нас всех убьют, – неверяще уставилась на меня Алиса. – Ты совсем не видишь берегов, – откинулась она обратно на подушку и отчаянно замотала головой. – И за кого я вышла замуж? – Прикрыла она глаза, простонав. – У тебя врагов больше, чем у моего папеньки и всех Таракановых разом.

– Хватит выдумывать, – надулся я от такого вранья. – Тех, кто желает видеть меня на небесах, можно по пальцам сосчитать.

– Хорошо. Давай посчитаем, – взяла мою руку Алиса, став загибать на ней пальчики.

Скепсис так из неё и изливался.

– Первый пальчик – контрабандисты. Второй пальчик – их союзник близ Сибирска – род Гончаровых, – загнула она очередной мой палец. – Третий палец – твоя семья. Четвёртый – рязанские проблемы, – мягко обошла она эту тему. – Пятый – неизвестные, не раз устраивающие на тебя нападения, но точно не те, кого я уже назвала… Так. Кого забыла?

– Никого вроде, – задумался я. – Видишь? Пальцев хватило, значит, всё нормально, – подытожил я, забирая у неё свою руку и всё ещё дуясь. Понимал, конечно, что она права, но что теперь? Уже ничего не изменить, да и не хочу я этого.

– Что о девочках думаешь? – спросила Алиса через несколько минут молчания. – Надо им как-то помочь…

– Надо, – покивал я. – Только как? – Посмотрел я на нахмурившуюся жену. – Им лет по восемь-десять, и всё, что они могут сказать, это то, что жили в деревне в лесу, а потом пришли плохие дяди. Знаешь, сколько таких деревень? – воскликнул я. – Тьма!

– И что будем делать?

– Сообщим о потеряшках в Сибирск, сфотографируем и вывесим на досках объявлений их фото. Может, родные девочек и объявятся, но веры у меня в это мало.

– Полагаешь, их?.. – не договорила Алиса, но я понял, о чём это она.

– Да, – кивнул я. – Хутор разорили. Мужиков кого в рабы, кого пристрелили. Женщин попользовали и в расход. Молодые же девочки в цене, как в Поднебесной, так и на рынках Стамбула, вот их и не убили, а вели через наши леса как живой товар.

Снова помолчали.

– А что тебе мужики сказали? Они ведь успели допросить кого-то? Да?

– О чём ты?

– Я видела, как ты шушукался с ними, пока я помогала девочек отмывать, – стукнула она меня локотком в бок. – И хватит уже от меня всё скрывать и утаивать! Я не кисейная барышня, не растаю, – возмутилась она.

– Эх. Да не со зла я или недоверия. Понимаешь? Просто не хочется тебя посвящать во всю эту грязь, что творится вокруг, – кивнул я на окно в комнате.

– Похоже, это ты жил за большим забором, а не я, – скептически хмыкнула Алиса. – Давай-ка я тебе немного о своих родственничках расскажу, – поворочалась она на кровати, устраиваясь поудобнее. – Моя дорогая сестра развлекается тем, что вылавливает на улице холопов и сечёт их кнутом. Нравится ей вид крови, что поделать? – Пожала плечами Алиса. – Мой же двоюродный брат имеет надел земли в Польше. Он там не один из простых членов рода Таракановых, а самый настоящий шляхтич. Пан. И знаешь что?

– Что?

– Он там царь и бог. Абсолютная власть. Не буду говорить, что он там творит, но поверь, моя сестрёнка по сравнению с ним – агнец божий.

Я поверил. Знаю, что могут творить люди, если считают себя вправе и по определению выше других. Вседозволенность.

– Ладно, ладно, – проворчал я, принимая её правду. – Гончаров это. Всё никак не успокоится. Его люди.

– Похоже, твой удар по золотодобыче нисколько ему не помешал? – Дернула она меня за нос, оту чая ковыряться в нём. А я ведь просто почесать хотел!

– Похоже… – искоса посмотрел я на неё, шмыгнув носом.

– Надо ему помешать! – решительно высказалась женушка, развоевавшись.

– Не ты ли только что сказала, что я ищу проблем на ровном месте, и вообще, друзей у меня нет, одни враги? – Удивлённо посмотрел я на неё. – Лопухом меня назвала?

– Не говорила я такого! – возмутилась она, начав пихаться, и мы устроили шуточную перебранку, пока не спустили пар и не устали. – Так что думаешь? – Развалилась она на мне, покусывая за ухо и хихикая.

– Извини, – пожал я плечами, – но у нас и так до крыши проблем, и влезать в новую авантюру, пытаясь укусить Гончаровых и имея немалый шанс засветиться при этом, глупо.

– Лопух!

– Эй! – возмутился я, пихнув её, она меня, и мы снова начали бороться в постели, пока…

– Ой! – воскликнула Алиса, показывая в окно. – За нами подглядывают! – взвизгнула она, прикрываясь одеялом. – Сделай что-нибудь, дурак!

Так быстро я ещё не оборачивался, у меня даже хрустнула шея при этом.

– Блин, – потёр я пострадавшее место, с немым укором посматривая то на жену, то в окно. – Это всего лишь соседский петух. Видишь, как гребешок распушил, наглая морда! У-у-у, я тебе, – показал я ему кулак.