в театр внес приятное разнообразие в ход визита советских руководителей в Англию. Два дня напряженных встреч и переговоров утомили гостей. Необходимо было отвлечься от политики. Этого хотели и хозяева. Требовался перерыв в непрестанных идеологических трениях и спорах.

В здание королевской оперы Хрущев и Булганин вошли в строгих черных костюмах с «Золотыми звездами» Героев Советского Союза на левом лацкане пиджака. Их встречали государственный министр по иностранным делам лорд Рединг и один из наиболее известных шотландских выходцев в правительстве Черчилля граф Вейверли, которому шел уже 75-й год. Оба были уже на излете политической карьеры. И посему не собирались — тем более в театре — докучать русским гостям вопросами о проблемах двусторонних отношений.

Несколько позже в театр приехал и премьер-министр сэр Энтони Иден. Он неважно почувствовал себя к вечеру. Снова стали докучать боли в животе. Навязчивые мысли о неизбежности новой операции не давали ему покоя. Хороший спектакль был неплохой возможностью отвлечься и для премьер-министра. Тем более что в роли хозяев вечера его охотно заменили коллеги по партии.

У лорда Рединга, сопровождавшего Хрущева с Булганиным в королевской опере, были еврейские корни. Музыка и балет оказались его давним увлечением, хотя большую часть своей молодости он отдал военной карьере, став подполковником еще в первую мировую. В кабинет министров его ввел сэр Уинстон Черчилль, распознавший в выпускнике элитного Балиольского колледжа в Оксфорде незаурядного политика.

Что касается графа Вейверли, то он слыл, пожалуй, самым известным шотландцем среди лондонских политиков. Будучи прекрасным ученым, неплохим специалистом в ядерной физике, он, как ни странно, в молодости отказался от научной стези и пошел в политику. На этой ниве, впрочем, граф немало преуспел. За свою долгую карьеру на Уайт-холле он занимал многие ключевые посты: министра внутренних дел, канцлера казначейства, лорда-президента, лорда хранителя печати.

Лорд Рединг и граф Вейверли не испытывали особых симпатий к коммунистам, но любопытство двигало их интерес к обоим руководителям Советской России.

— Как вам нравится Ковент-Гарден? — спросил лорд Рединг премьера Булганина.

Николай Александрович был большим поклонником Мельпомены и охотно разговорился с лордом Редингом на предложенную тему.

Лорд Рединг к удовольствию Булганина оказался большим, как и он, любителем балета. Он увлеченно рассказывал главе русского правительства о премьерах Ковент-Гардена, новых режиссерах и балетных примах.

— А вам доводилось смотреть постановки Большого театра? — поинтересовался Николай Александрович.

Государственный министр по иностранным делам не мог этим похвастаться.

— А почему бы вам не пригласить Большой в Ковент-Гарден? — предложил тогда Булганин.

Лорду Редингу эта идея пришлась по душе.

Свидетелем этого разговора оказался министр культуры СССР Михайлов. Он был членом советской делегации.

— Как вы думаете, Николай Алексеевич, — спросил своего министра Булганин, — мы могли бы послать в Лондон на гастроли труппу нашего Большого театра?

Михайлов не ожидал начала деловых переговоров прямо в театре и поначалу не знал, как реагировать.

— По-моему, этот вопрос можно обсудить с английской стороной и прийти к соглашению, — осторожно заметил он.

Такое соглашение вскоре состоится и станет первым, если не единственным, конкретным результатом советско-британской встречи в верхах. Будет подготовлена обширная программа культурных обменов между двумя странами. Большой приедет в Лондон, прима-балерины Ковент-Гардена выступят в Москве и Ленинграде. Театр «Оулд Вик» с Лоренсом Оливье покажет свои лучшие спектакли для советских зрителей. Ансамбль танца Игоря Моисеева выступит на лондонских подмостках…

Тем временем Хрущев и граф Вейверли беседовали на другую тему. Шотландец настоятельно рекомендовал советскому руководителю посетить его родину.

— Нельзя побывать в Великобритании и не увидеть Шотландии, — уверял он Хрущева. — Это недопустимо.

Когда высокие гости в сопровождении переводчика оказались, наконец, в королевской ложе театра, Иден уже сидел в ней один. Возникло замешательство. Хрущев и Булганин, видимо, пытались разобраться в порядке рассадки. Зачем-то начали, как два хозяйственника при описи имущества, поднимать стулья, словно отыскивая их инвентарные номера. Наконец, Трояновский объяснил им, какие места зарезервированы для гостей. Оркестр заиграл гимны двух стран. Началось представление.

Булганин смотрел, не отрываясь. Хрущев осторожно позевывал. Иден, казалось, отсутствовал в зале, думая о чем-то своем. Окончание спектакля все встретили дружными аплодисментами.

Лорд Рединг и граф Вейверли проводили гостей за кулисы встретиться с труппой театра. Булганин охотно приветствовал артистов, дарил цветы, благодарил за прекрасное представление. Хрущев скромно улыбался и хлопал в ладоши.

Когда для встречи с русскими гостями за кулисы вышла балетная прима Ковент-Гардена Марго Фонтейн, Булганин повел себя как истинный фанат. Вручил «звезде» огромный букет роз, нежно пожал ручку, застенчиво улыбнулся и сказал нескладный комплимент, ловко подправленный в английском переводе Олегом Трояновским.

Марго Фонтейн в балете «Золушка», 1957 год

Ученица Ольги Преображенской и Матильды Кшесинской, Марго Фонтейн танцевала на сцене лондонской королевской оперы уже 20 лет. Дочь английского отца и матери-бразильянки, она с детских лет бредила танцем. Став примой Ковент-Гардена в 18 лет, она продолжала успешно выступать и в 56-м, в свои тридцать семь, практически во всех постановках главного балетмейстера театра сэра Фредерика Аштона.

После многолетнего, но безуспешного романа с композитором Константом Ламбертом она в 55-м вышла замуж за эксцентричного панамского дипломата и плейбоя Роберто Ариаса, из-за которого чуть было не попала в тюрьму по обвинению в соучастии в антиправительственном заговоре. Но дело, к счастью, обошлось без ареста и заключения.

Встреча с артистами Ковент Гардена

Не меньший энтузиазм у Николая Александровича Булганина вызвало закулисное знакомство с еще одной «звездой» королевского балета — Берилл Грей. Серебряная медалистка школы Тамары Карсавиной, Берилл начала занятия балетом в четырехлетнем возрасте. В 1941 году в 14 лет (!) она была принята в театральную труппу, где уже через два года выступила с сольной партией, а в 46-м на послевоенном открытии сезона в Ковент-Гардене танцевала заглавную партию Авроры в «Спящей красавице» Чайковского.

Для Берилл Грей эта встреча с советскими руководителями станет судьбоносной. Она понравится Булганину настолько, что уже на следующий год будет выступать в СССР сначала в Кировском, а затем и в Большом театре.

Хрущев, улыбаясь, со стороны наблюдал за Булганиным и английскими балеринами. В его памяти всплыл документ, с которым его как-то познакомил Серов.

«8 января 1948 г.

Секретно

Совет Министров СССР

товарищу Сталину И.В.

В ночь с 6 на 7 января 1948 года маршал Булганин, находясь в обществе двух балерин Большого театра в номере 348 гостиницы „Националь“, напившись пьяным, бегал в одних кальсонах по коридорам третьего и четвертого этажей гостиницы, размахивая привязанными к ручке от швабры панталонами фисташкового цвета