Джон усмехнулся и поддел указательным пальцем мой нос, после чего снова поцеловал.

– Жду тебя внизу через десять минут, – велел он и первым направился к лестнице.

Я ещё какое-то время выждала, держась за поручни, не уверенная, что могу твёрдо стоять на ногах. А затем тоже двинулась вниз, в свою каюту. Переоделась в лёгкое белое платье с незабудками и белые балетки, заплела волосы в косу, чтобы не слишком растрепались от ветра.

Когда я спустилась, рядом с Джоном стояла Мередит и что-то тихо говорила, поглаживая его по плечу. У меня похолодело в груди. Что здесь происходит?

К счастью, Джон почти сразу отстранился от неё, и Мередит неловко убрала руку, отступив на шаг назад. В этот момент Джон повернул голову, увидел меня и сразу же двинулся мне навстречу.

– Ты готова? – спросил он, беря меня за обе руки и легко их сжимая, словно спрашивая, всё ли хорошо.

– Да, – кивнула я сразу на оба вопроса и, не удержавшись, скосила глаза на Мередит.

Та благожелательно кивнула мне, улыбаясь. Ну прям Лиса Патрикеевна. А вот я чувствовала себя серым зайчиком, вокруг которого сгущаются тучи, но он всё не может понять, с какой стороны ждать подвоха.

Джон натянул на меня ярко-оранжевый спасательный жилет, отвлекая моё внимание от Мередит и размышлений о степени её опасности.

– Зачем это нужно? – тихо спросила Джона.

– Поедем на водном мотоцикле, – вместо разъяснений ответил он.

– А ты? – сам он был в белой футболке с эмблемой «Аурелии» и полотняных брюках.

– А я хорошо плаваю, – он чмокнул меня в нос, давая понять, что разговор окончен.

Вот почему он может волноваться за меня, а мне за него нельзя?

Я села позади Джона на мотоцикл, обхватывая своего мужчину за пояс и крепко прижимаясь к нему. Мередит смотрела на нас и приветливо улыбалась. Когда я натянуто улыбнулась ей в ответ, она помахала рукой.

А может, я зря на неё наговариваю? Вдруг она и вправду такая милая, какой хочет казаться?

Берег неумолимо приближался и вместе с ним силуэты зданий небольшого французского городка.

– Как называется это место?! – спросила я, стараясь перекричать ветер и шум мотора.

– Кане-ан-Руссийон! – прокричал в ответ Джон.

– Ух ты! Это как-то связано с русскими?!

– Вот давай на берегу и выясним! – ответил он, и мне показалось, что Джон не хочет продолжать эту детскую игру в кричалки.

Действительно, очень глупо с моей стороны. Вот чего мне стоило дождаться, когда мы окажемся на земле и стихнет шум мотора?

Я расстроилась из-за собственной глупости. Вот чего я к нему лезу? Понимаю же, что он расстроен из-за сына, но всё равно отправился в эту поездку, чтобы меня развлечь. Я решила, во что бы то ни стало сохранить хорошее настроение и отвлечь Джона от грустных мыслей.

В конце концов, как его сиделка я должна заботиться не только о физическом, но и о душевном здоровье своего работодателя.

Буду улыбаться и радовать окружающих!

Я старалась изо всех сил исполнить своё намерение, несмотря на то, что видела, как Джон задумчив, рассеян и даже немного раздражён.

Когда мы наконец нашли кафе, удовлетворяющее придирчивому вкусу господина Кэлтона, я уже весьма сожалела об этой поездке. Джон придирался к любой мелочи. Тут скатерть недостаточно белоснежная, тут официант не слишком улыбчивый.

Если б он был женщиной, я бы наверняка подумала, что у него ПМС.

Когда я уже решила, что сейчас он в очередной раз придерётся к внешности уже спешившей к нам девушки в короткой юбке и полотняном фартуке, у Джона вдруг зазвонил телефон.

Он взглянул на экран, нахмурился и поднялся из-за стола.

– Закажи сама, – распорядился мой строгий босс и вышел из кафе, одновременно отвечая на звонок.

Лиза оказалась очень милой и улыбчивой девушкой. Она посоветовала мне остановиться на французской традиционной кухне, обещая, что ни я, ни мой супруг об этом не пожалеем.

При словах «votre mari» («ваш муж») у меня сладко ёкнуло сердце. Но…

Я посмотрела вслед Джону, который ходил по парковке, разговаривая по телефону, и подумала, что мне вряд ли грозит стать его «épouse» (женой).

Вернувшись, Джон похвалил мой выбор, и на душе потеплело. Может, я всё же слишком накручиваю?

Впрочем, в последние недели моя жизнь так круто переменилась, неудивительно, что я сама не своя.

Луковый суп оказался бесподобным, хотя поначалу, признаюсь, я отнеслась скептически к предложенному Лизой меню. К супу шёл хрустящий багет со свежайшим сливочным маслом, какое я ела, наверное, только в деревне, в глубоком детстве. А на десерт нам подали вкуснейшие блинчики со сладким апельсиновым соусом.

Настроение повышалось, душа требовала праздника, и возвращаться на «Аурелию», где как паучиха в засаде сидит Мередит, не было никакого желания.

И когда Джон спросил, чем я хочу заняться дальше, ответ созрел сразу – попробовать настоящего французского вина с настоящей французской винодельни.

Он усмехнулся, сказал, что я слишком романтизирую Францию, но достал телефон. Спустя несколько минут мы уже ехали на такси прочь из города.

Солнце стояло в зените, осыпая золотистой пыльцой своих лучейвиноградники, ровными рядами расположившиеся по обе стороны от асфальтированной дороги.Почти идеально формы, они занимали всё пространство вокруг, покуда хватало глаз.

А почти у самого горизонта виднелись белоснежные верхушки горных вершин. Ухты! Какие-то два или три часа езды от моря, и уже видны горы. Они тоже были первыми в моей жизни.

Воздух здесь не был таким изнуряюще влажным, как на берегу. Я открыла окно и наслаждалась полуденным зноем и запахом лета.

Джон почти всю дорогу говорил по телефону или писал кому-то сообщения. Я, конечно, старалась не вслушиваться в разговор, но невольно то и дело ловила отдельные фразы. Что-то не ладилось у него на производстве. Кэлтон требовал найти другого исполнителя, а его собеседник настаивал на ком-то, кого не хотел сам Джон.

– Надо было всё-таки возвращаться на «Аурелию», тебе сейчас не до дегустаций, – повинилась я, когда он убрал телефон в карман.

– Глупости, мне как раз не помешает отвлечься, – Джон приобнял меня за плечи и поцеловал в макушку. В этот момент у него в кармане снова завибрировал телефон.

– Извини, – он отстранился и ответил на звонок.

Я улыбнулась ему и отвернулась к окну. Джон был такой серьёзный, сосредоточенный, отстранённый, далёкий…

Краем зрения я ловила его порывистые движения. Он не злился, не кричал, отдавал распоряжения чётко и внятно. Но сейчас он был невыносимо далёким. Чужим. Словно с другой планеты. Что, вообще, такая женщина, как я, делает рядом с таким мужчиной, как он? Разве мог он всерьёз увлечься мною? Ну разумеется, нет.Разве что на пару месяцев, пока не закончится его отпуск. Я ведь самая обыкновенная. А он…