Сомнения с новой силой начали одолевать меня, повергая на дно бездны комплексов.

К счастью, мы приехали.

Такси остановилось у широких ворот с узорной кованой решёткой. Калитка была гостеприимно распахнута, приглашая внутрь. Я открыла дверь машины и вышла наружу.

Табличка на воротах сообщала, что мы прибыли на фамильную винодельню Гаррель, основанную ещё в далёком 1875 году.

– Ух ты! Почти сто пятьдесят лет, – сообщила я подошедшему сзади Джону, но заметила, что он снова хмуро глядит в телефон, набирая очередное сообщение.

– Может, вернёмся? – коснулась его плеча, отвлекая от телефона.

– Нет-нет, – возразил он. – Иди внутрь, я сейчас догоню.

Я прошла за калитку. Передо мной стелилась дорожка, выложенная красноватым кирпичом, растрескавшимся от времени и покрытым выбоинами от множества ног, топтавших его. Она огибала двухэтажное кирпичное здание с большим балконом и настоящими деревянными ставнями на окнах, выкрашенными в светло-голубой цвет.

Мне навстречу, улыбаясь, спешил мужчина лет пятидесяти с небольшим. Он был невысокого роста, но коренастый и плотный. Под свободной белой футболкой выдавался внушительных размеров живот. На его загорелом почти до бронзового цвета лице выделялись светло-зелёные глаза с затаившейся в глубине хитринкой.

– Добро пожаловать, – он широко расставил руки, словно собираясь меня обнять.

– Здравствуйте, – смутилась я такому радостному приветствию. Как будто любимая племянница в гости приехала.

– Серж Гаррель, – представился мужчина, сжимая мою ладонь сразу двумя своими, крепкими, мозолистыми и такими же загорелыми.

– Э-э, София Горцева. Я… Мы приехали… – обернулась назад. Джон по-прежнему разговаривал по телефону за калиткой.

– О, не беспокойтесь, – сразу же понял мои сомнения господин Гаррель. – Идёмте, когда ваш муж освободится, его проводят к нам.

«Votre mari». Опять эти два слова, от которых хочется бежать до горной гряды, чтобы не слышать, как Джон опровергнет их, когда меня вновь назовут его женой. Правда, сама я так ничего и не возразила. Хотела, но не набралась решимости. Пусть недолго побудет моим мужем. Хотя бы в представлении этого улыбчивого человека.

Месье Гаррель поинтересовался, с чего я предпочту начать экскурсию – с виноградника или винного погреба.

Я задумалась. Скорее всего, Джон захочет присоединиться к дегустации. А виноградники он наверняка видел много раз.

– С виноградника, – решила, что пока мы гуляем, мой временный муж как раз закончит свои дела.

– Прекрасный выбор, – обрадовался Гаррель, – и редкий. Обычно до знакомства с лозой мало кто снисходит, предпочитая знакомиться с её производным.

Он улыбался как Эркюль Пуаро в известном сериале – лишь уголками губ, но это выгляделоочень лукаво. Невозможно было не улыбнуться в ответ.

Виноград начал выращивать ещё прапрадед (или прапрапрадед) месье Гарреля, каждый раз передавая дело своему старшему сыну. А вот жена современного владельца нарушила эту фамильную традицию, родив ему трёх дочерей. Своих девочек он очень любит, как и бестолковую жену, но теперь придётся дожидаться внука, чтобы передать ему дело.

Я узнала так много нового. Оказывается, если посадить семечку в землю, приносить плоды она начнёт только на четвёртый год. И всё это время лозу обрезают, оставляя самый минимум побегов. Виноград бывает красным, розовым, белым и чёрным. А я раньше думала, что только синий и зелёный.

Кажется, я так искренне удивлялась новым фактам, что Серж, как он сам попросил его называть, рассказывал не останавливаясь. Он сыпал пословицами и поговорками о винограде, цитатами из литературных произведений. Когда нас наконец догнал Джон, у меня уже кружилась голова от обилия информации.

Гаррель приветливо поздоровался с ним, также пожимая ладонь двумя своими.

– Кажется, я совсем заговорил вашу супругу, мистер Кэлтон.

Я сжалась и покраснела от стыда. Ну вот сейчас и настанет эта минута позора. Почему, ну почему я сразу не сказала Сержу, что мы вовсе не муж и жена?

– О, не беспокойтесь, месье Гаррель, она у меня очень любознательная и наверняка в восторге от ваших рассказов.

Что? Мне не послышалось? Он не стал протестовать?

А Джон, словно отвечая моим невысказанным вопросам, обнял меня за плечи правой рукой и на мгновение крепко прижал к себе.

– Я очень рад это слышать, – хитро улыбнулся Гаррель. – И прошу, называйте меня Серж. К тому же с вашей милой супругой мы уже подружились.

Я снова сжалась. Неужели он разгадал наш обман и теперь смеётся надо мной? Или я опять преувеличиваю…

Прекрати накручивать себя, Горцева! Расслабься и получай удовольствие от жизни. Это же не так сложно!

Дегустационный погреб оказался огромным помещением под сводчатым потолком. Здесь под потолком светили жёлтые лампы, придавая ему почти уютный вид.

Вдоль стен вплотную друг к другу стояли блестящие металлические бочки с краниками. А у левой стены расположилась барная стойка, за которой виднелись полки с бутылками вина.

Серж снова рассказывал, наливал в бокалы из разных бочек, предлагая нам ощутить тот или иной вкус.

Свои самые удачные вина месье Гаррель назвал в честь дочерей – Александра, Айседора и Аделаида. Мне это показалось очень романтичным. Сразу видно, что Серж их очень любит. В итоге я выбрала именно эти три бутылки, когда Джон спросил, что я хочу забрать с собой.

Когда мы уходили, мне показалось, что я исполнилась семейного тепла и уюта. И вспомнила о своём брате. Как он там? Надеюсь, у них с Жанной всё хорошо.

Когда мы вернулись на «Аурелию», Джон сразу поспешил в свой кабинет.А через пару минут туда проследовал и Далтон.

Уже был поздний вечер, но о том, чтобы лечь спать, речи, похоже, и не шло. В дверь постучали. Я поднялась с кровати и пошла открывать.

За порогом стоял Пит,и у него было встревоженное лицо.

– Есть будешь? – спросил он.

– А команда уже ужинала? – конечно, помнила, что в прошлый раз Джону не слишком понравилось, когда я сидела в окружении мужчин. Но я переживала за него и не хотела сейчас оставаться одна.

– Только сели, – ответил Пит.

– Можно я с вами? – поинтересовалась почти заискивающе, надеясь, что кок не откажет.

Он посомневался, но глядя на мои умоляющие глаза, прямо как у котика из «Шрека», сдался.

– Пойдём.

Я не стала заставлять просить себя дважды и двинулась за ним.

На камбузе тоже царила весьма гнетущая атмосфера. Сначала на моё появление ребята среагировали очень активно и закидали меня вопросами. Я ответила, что тоже не в курсе, решив не посвящать их в подслушанные обрывки разговора. От меня тут же отстали, вновь погружаясь в атмосферу мрачных раздумий.