работы?

— Что вы довольны тем, что в Стаентраде есть лишь один Легендарный Детектив, и не станете раскрывать своих секретов, чтобы не нажить конкурентов.

— Точно. Ну вот и ответ на ваш вопрос, мастш Тольскер.

— Не поймите меня неправильно, мастш Рой, но дело, которым мы занимаемся — очень важное. Речь идёт о заговоре против короны.

— Верно, мастш Тольскер.

— И то, что вы так легко ориентируетесь в этом деле — может, хм… навести на подозрения, — тут он встрепенулся и сменил тон. — Нет-нет, конечно, не меня. Я-то в вас абсолютно уверен, мастш Рой. Но кто-нибудь другой может вас заподозрить — из-за того, что вы так легко находите агентов Желвана Гжавчика. Как вам это удаётся? Может, у вас свой человек или друзья в их среде? Конечно, все эти трюки с капюшоном и осмотром места происшествия — выглядят забавно, но не водите ли вы нас за нос? Нет, конечно, я-то вам доверяю, мастш Рой, но кто-нибудь другой может и усомниться… Ведь если у вас есть агенты в среде людей Гжавчика — было бы крайне полезным сообщить нам об этом.

— Уверяю вас, мастш Тольскер — как только у меня появится хоть один агент среди людей Гелуинна Гзаэвэка — я вас тут же с ним познакомлю.

Позже мы закончили посиделки и разошлись по комнатам. Мы договорились, что встанем как обычно — утром в четвёртом-пятом дионе — и продолжим путь.

Я выпил обязательный отвар, принял порошок и эликсир, выкурил трубку, постоянно думая о том, кто подарил мне её. О той, что подарила мне её. Та, чьё имя начинается на AE. А затем лёг спать.

Глава 24

По волнам любви (То слово)

Я брёл по роще среди деревьев beit’he. Эти деревья напоминали берёзы — стволы тонкие, белые, с чёрными чёрточками. Время от времени мне попадались каменные арки, невысокие скалы, нагромождения валунов, по камням бежали ручьи и небольшие водопады, встречались развалины древних строений.

Могло показаться, что развалины в роще — настоящие, и сама роща — естественного происхождения. На самом деле, это был декоративный парк, специально разбитый для прогулок. Таких парков здесь, в городе «Купол», было немало. Этот парк назывался «Берёзовая роща Эбэр-Феалд».

Как поётся в песне:

'Цветочные склоны ярко мерцают,

И прозрачно-кристальный ручей играет,

Давай проведём эти ясные дни

Вместе среди берёз Эбэр-Фэлд.

Ghalainndwynnaen,ghalainndwynnaen

(«Прекрасная дева, прекрасная дева»),

Пойдём со мной, пойдём со мной

К берёзам Эбэр-Фэлд'.

(Ради благозвучности песни иногда гласные проглатываются или дифтонги сокращаются — обычное дело).

В роще было темновато — свет слабо пробивался через листву, а деревья росли тесно, к тому же день уже клонился к вечеру. Иногда в густой низкой траве можно было наткнуться на пни, оставшиеся от упавших деревьев, и на них росли мелкие грибы, люминесцентно светящиеся беловато-голубым.

Среди журчания ручьёв и водопадов, среди щебета птиц и шелеста листвы, где-то неподалёку звучала музыка струнного инструмента deilynn.

Он бывает нескольких видов: арфа или гусли. Арфой обычно пользуются кочующие музыканты, что время от времени посещают Дома и остаются там погостить, развлекая хозяев музыкой и представлениями. Гусли же более распространены среди обывателей, ведущих оседлый образ жизни и занимающихся музыкой лишь ради удовольствия, как хобби. Именно инструмент второго типа сейчас и звучал.

Я направился к источнику звука, прошёл некоторое расстояние, и набрёл на камень, на котором сидела dwynnaen («дева»), что играла на инструменте. Заметив меня, она прекратила играть. Хитро взглянув и улыбнувшись, она сказала:

А знаешь ли, что в 'Rinn-Larr-el''

Играют песни под названьем

'Анэйрин и Ларэйринэль

Серую Башню изваяли'?

И вот что там они поют:

'Эйрин и Анэйрин строят Серую Башню,

Да в Мабдэйнэдор, ой, да в Мабдэйнэдор.

Эйрин и Анэйрин обманули д’хорниэля,

Из Дома «Т’халамор», да из Дома

«Т’халамор»…'

Я ничего не ответил, лишь молча присел на камень, стоявший напротив неё. Она вздохнула и сказала:

Не нравится песня отцу моему,

И мне, если честно, не нравится тоже.

Смеются над Домом над нашим они,

Над дедом смеются моим — что негоже.

Я

Дом Ласточки — это изгои,

Какое дело вам до них?

Пускай поют и оскорбляют,

Их глас давно уже затих.

А вы — потомки д’хорниэля,

Высок ваш Дом, вы велики.

Жаль, что дела Анэйринэля

Стеной меж нами пролегли.

Я — не Анэйрин, тот уж мёртв

Уж сотню лет как, труп истлел.

Но почему, моя любовь,

Отец твой мечет тучи стрел

Обиды, гнева, обвинений

В меня, в мой Дом, хотя никто

Не жил при Даланэйринэле

Из нас, то время уж прошло.

Она мягко тронула струны, и прозвучала нежная мелодия.

Она

Мне жаль, мне жаль, любовь моя,

Что не могу тебе я спеть

«О,d»horiolly,mealary',

Я птичка, и мой Дом мне — клеть.

Не будетlad'hael'lebhate,

Красной постели, нам с тобой.

Мне жаль, что вас нести расплату

За предка вынуждает мой

Отец, тиран, вад’хаэль Дома.

Я знаю: мой отец не прав.

Но что с того? Он обыграл нас

В ловушку шантажа поймав.

Она тяжко вздохнула,