знал, забрал ли он с собой какую-то из реликвий, и если взял — то какую, но я проследил за его дальнейшим маршрутом и удостоверился в том, что Кляча действительно направился на север.

Я вернулся на наш постоялый двор, перекусил, принял ежедневные лекарства. Тольскеру я ничего рассказывать не стал, сообщил лишь, что ничего особенного не обнаружил, и след воров ведёт дальше к побережью.

Остаток дня мы провели в корчме, где потом и заночевали.

* * *

Снова я брожу по полутёмному лабиринту, в конце которого меня ждёт чудовищный зверь, а сверху за мной наблюдают звероголовые существа. А после убийства зверя снова я тону в красной ткани, будто в кровавой реке. И снова из кошмаров меня вызволяет мягкий, добродушный шёпот, произносящий слово. Одно слово.

Одно слово:

— Dalanadriel'…

Глава 26

Дева в метели

С самого утра зарядил густой снегопад. Мы выехали рано, и снова наш путь пролегал через сплошную снежную пелену, где ничего не было видно уже в трёх-пяти шагах от себя.

— До Баиль-Ласгар, — сказал Тольскер, — осталось всего около сотни трэвдов.

Это, само собой, радовало. Ещё день — и мы достигнем портовых городов. Мы надеялись, что поспеваем в погоне за ворами, и они ещё не успели отплыть на другой берег Моря Пфортуны, в Норжию.

Путь тянулся и тянулся через пургу, и путешествие действовало усыпляюще. Прошлый раз в дороге чуть не заснул Тольскер, а теперь жертвой сонного эффекта метели оказался я. Мои веки слипались, голова то и дело падала на грудь, а в мыслях царила каша. Я из последних сил боролся с сонливостью, но получалось это с трудом.

Впереди, за пеленой метели, проступил чей-то силуэт. Никто, кроме меня, не обратил внимания, и мне это показалось странным. Когда мы поравнялись с силуэтом, я присмотрелся, и у меня мурашки пробежали по телу. Это была она — дева, которую я любил, и которая осталась на Родине.

— Aehael' ghalainnel', — сказала она, улыбаясь.

— Aehael', — машинально ответил я, забыв про Тольскера и остальных, что находились рядом.

— Как тебе курительная трубка, которую я тебе подарила, emi arur? — весело спросила она.

— Она превосходна, — сказал я. — Она не раз мне пригодилась.

— И снова пригодится в будущем, очень-очень, emi d’horiel'.

Я не знал, как на происходящее отреагируют мои спутники, и взглянул на них, но увидел, что их лошади идут без ездоков, сёдла пусты.

— А где Тольскер и остальные⁈ — удивлённо спросил я.

— Они затерялись в b’hoen gwyntel' («метели»), emi lymnael', — сказала она и рассмеялась. — Они потерялись в пути. Твоём пути ко мне, mo d’horiolly. Ведь твой путь лежит ко мне, не так ли?

— Да. Aetaal' arh d’horaad («Долгая трудная дорога»), — сказал я. — Raad de t’hou emi ghalainn dwynnaen. G’haedne mvare do arh d’ho.

Она печально улыбнулась.

— Что вы там бормочите, мастш Рой? — услышал я голос Тольскера.

Я обернулся и увидел, что Тольскер и остальные никуда не девались, они сидели на своих конях и ехали рядом со мной. Я повернулся в сторону, где видел прекрасную деву — но там было пусто. Лишь метель вокруг, лишь вьюга, белая мгла. Я понял, что задремал, и меня посетило видение. Всё это просто видение, всё это просто фантазии, мечты. Её здесь нет. Я здесь один. Один — среди чужаков.

— Мастш Рой засыпает в седле, — сказал Сэлдэн.

— Вам надо выпить кофий, мастш Рой, — сказал Даид. — Кофий. Желудёх. Мой дед, покойник…

— Да, это было бы неплохо, — ответил я.

К вечеру мы добрались до города Аг-Бфир Ордан (Аг-Вирордэн), но воры не попались нам, потому что их след свернул на северо-запад. Продолжать путь в метели не было возможности, поэтому мы остановились заночевать на окраинах Аг-Вирордэн, не въезжая в сам город.

Мы остановились на постоялом дворе, находившемся в загородных районах, где обычно размещалось производство, которое вывели за пределы города — дубление кожи, жжение угля, плавка руды и тому подобное.

Кофий мне пить не пришлось, после лёгкого ужина и обязательных ежевечерних лекарств, я тут же лёг спать.

Глава 27

Бой на пристани

День был премерзкий. Снега не было, но зато с утра зарядил мелкий холодный колючий дождь, мир погрузился в туман, небо было серое и напоминало грязную лужу.

Такой же был день, когда погибла моя сестра Майра. С тех пор я не люблю пасмурные дни. Каждый из них напоминает о том ужасном событии.

Ранним утром мы выехали из гостиницы. Снаружи нас ждала небольшая группа городских стражников, которых вчера вызвал Тольскер для подмоги. Стражей было человек десять, Тольскер надеялся, что этого хватит для захвата воров. Все они были при оружии и в доспехах, но одеты не как стражи, чтобы не привлекать внимания. Вместе мы покинули пределы Аг-Вирордэн, столицы области Анъяр-Туас, и двинулись на север.

Несколько дионов пути, и мы достигли города Баиль-Ласгар. След вёл сюда, но двигался сквозь город и уводил дальше, севернее. Мы продолжили двигаться по следу, проехав прямо сквозь Баиль-Ласгар.

В городе было много трактиров, гостиниц, рынков. Самый большой рынок — разумеется, тот, что прямо у пристани. У причалов ожидали корабли, народ суетился, стоял шум. Грузчики таскали тюки, ящики, катили бочки, торговцы зазывали прохожих и спорили с поставщиками с кораблей из-за цен. Из кабаков звучал грубый мужской смех, женский хохот, дружное пение, ругань.

Мы покинули город и в пути Тольскер спросил у одного стража:

— Что находится впереди? — он указал в направлении, куда мы двигались. — Там есть населённый пункт? Там пристают суда?

— Там-то? Там, господэн Тольскер, деревушка-пфорт. «Пфорт-Ригх» называется.

— Скорей всего, туда