Я отвечаю ему уничижительным взглядом. Он вскидывает руки в извиняющемся жесте:

– Ах, простите, Татьяна Батьковна, за то, что болтаю на уроке. Только к директору не тащите, ладно?

– Василий, прекратите паясничать.

Я скептически оглядываю его прикид. Василий, в отличие от меня, не стал заморачиваться – на нем джинсы и видавшая виды футболка

– Почему вы не надели рубашку и брюки? – строго спрашиваю я.

Василий продолжает дурачиться:

– Мама все постирала, Татьяна Батьковна, мне просто не в чем было идти. К тому же у нас семья небогатая.

– Может, вы еще успеете переодеться? – не очень уверенно предлагаю я.

Он перестает ухмыляться, открывает мне дверцу машины.

– Танчик, прекрати занудство. Садись и поехали.

Приходится подчиниться.

За рулем джипа – Вениамин. Когда я усаживаюсь на заднее сиденье, он радостно меня приветствует, говорит, что я отлично выгляжу. Я отвечаю ему что-то вежливое на автомате.

Василий усаживается рядом со мной, кладет руку мне на колено. Я, конечно, ее немедленно сбрасываю. Василий тут же возвращает руку обратно.

– Кхе-кхе! – Я угрожающе покашливаю и сверлю Василия взглядом.

Тот снова ухмыляется, а потом говорит:

– Танчик, меня это успокаивает. Потерпи немного, тебе ведь нетрудно.

Я снова пытаюсь скинуть его ладонь, но он так вцепляется в мою ногу, что у меня ничего не выходит. Внутри все закипает.

– Василий, это называется харассмент, – цежу я. – Я могу подать на вас в суд и стрясти компенсацию, тем более у меня и свидетель есть.

– Какой свидетель? – удивляется Василий.

– Вениамин.

– Вениамин? – словно не веря своим ушам, переспрашивает Василий, потом хлопает по плечу своего помощника. – Веня, ты подтвердишь на суде, что я харассил Танчика?

– Чё? – Веня, который в этот момент трогает машину с места, заметно напрягается. – Какой еще суд? Зачем? Я ничего не видел.

– Слышала? – довольным тоном констатирует Василий. – Нет у тебя свидетелей.

Я разъяряюсь и бью его папкой по голове.

– Ай! – Василий морщится. Он явно не ожидал ничего подобного.

Пока он осмысливает произошедшее, я трескаю его еще раз. Он отцепляется от моей коленки, прикрывает голову руками, чтобы защититься от новых ударов.

– Полегчало? – елейным тоном спрашиваю я. – Это из китайской медицины, что-то вроде акупунктуры.

– А знаешь, и правда успокаивает, – едва заметно улыбается он. – Вот только у твоего метода есть побочные эффекты – у меня теперь голова болит. Может, попробуешь вылечить ее поцелуями?

– Василий, я не врач. Чем смогла, помогла, за дальнейшим лечением обращайтесь в поликлинику по месту прописки.

– Я смотрю, ролевые игры не твой конек.

– Они и не входят в мои должностные обязанности, – парирую я, потом достаю из сумочки мобильный. Найдя фото Наташи, показываю его Василию. – Посмотрите еще раз на девушку, которую я вам пригласила. А то еще перепутаете, пристанете к другой какой-нибудь.

Василий кидает взгляд на фото и слегка мрачнеет.

– А я разве эту заказывал?

– Вы писали, что хотите девушку в зеленом.

Он достает мобильник, листает там у себя что-то, находит нашу переписку. Изучив ее внимательней, морщится.

– Черт! Я перепутал. Я хотел в голубом. А может, это Т-9, проклятый, все заменил. – Василий смотрит на меня с плохо скрываемым злорадством. – Танчик, отменяй свидание, это не та девушка.

Я чуть не подпрыгиваю на сиденье.

– Что значит «отменяй свидание»? Вы в своем уме, вообще? Девушка отложила все свои дела и тащится на электричке в Краснодар. Она с утра, наверное, готовилась, ждала встречи с вами. Нарядилась, прическу сделала. А вы вот так все отмените? Василий, не будьте скотиной!

– Но она не в моем вкусе.

– Да что вы говорите! Вообще-то, она соответствует всем вашим критериям. – Я тычу в фото Наташи пальцем. – Лицо доброе, коса, ноль косметики. У нее и характер золотой, и руки. Какого черта вам еще надо?

На лице Василия ничего кроме скепсиса.

– Танчик, мне одного взгляда на нее хватило, чтобы понять: она не мой человек. Смысл тратить на нее время? – Не дождавшись ответа, он командует: – Веня, разворачивай машину, поедем обратно.

У меня дыхание перехватывает от возмущения. Мне даже хочется выкинуть Кузнецова из авто, прямо на полной скорости. Как можно быть таким эгоистом?

– Веня, не вздумайте поворачивать! – кричу я. – Иначе я за себя не ручаюсь. Я вам тут сейчас всю обивку ножничками почикаю. Или неприличное слово нацарапаю где-нибудь.

Вениамин растерянно косится на нас в зеркало заднего вида, но продолжает ехать вперед. Кузнецов хмурится. Я хватаю его за плечо и яростно трясу.

– Василий, пожалуйста, не отменяйте свидание. Не разочаровывайте несчастную девчонку, которая для вас тащится в Краснодар из-за тридевять земель. Хотя бы ужином ее накормите. Я с этой Наташей несколько дней переписывалась, мне перед ней неудобно.

Василий очерчивает меня наглым взглядом.

– А что мне за это будет?

– В смысле?

Он снова кладет руку на мое колено, поглаживает его пальцами.

– Как ты вознаградишь меня за хорошее поведение с этой Наташей?

– У вас совесть вообще есть? – тихо спрашиваю я.

Василий недоуменно приподнимает одну бровь.

– Зачем она мне? В бизнесе она только мешает. – Кажется, он говорит совершенно серьезно. – Ну, так что ты предложишь мне за то, чтобы я побыл прекрасным принцем?

– Ничего. – Я снова скидываю его руку.

Василий разочарованно вздыхает, потом смотрит на Веню.

– Разворачивай машину.

– Подождите! – вскрикиваю я.

На глаза набегают слезы. Мне ужасно неприятно и стыдно перед Наташей. Пока мы переписывались, я к ней даже немного привязалась. Она невероятно добрый, мягкий человек. В свободное от работы время она делает игрушки из шерсти, продает их, а вырученные деньги переводит на благотворительность.

Я бы многое отдала за то, чтобы у меня была такая подруга, как она. А, получается, я ее как будто подставила. Наташа сейчас придет в «Шоколадку», будет сидеть там и недоумевать, кто мог так жестоко над ней подшутить.

– Веня, прежде чем разворачиваться, остановите, пожалуйста, – прошу я, утирая глаза. – Я выйду.

– Куда собралась? – Василий смотрит на меня недовольно.

– Не ваше дело!

Понятия не имею, что предпринять. Хочется пойти в «Шоколадку», встретить Наташу и извиниться. Но, наверное, делать этого не стоит. Лучше до последнего «остаться мужиком» – написать Наташе в «Контактике» что-нибудь в духе: «Дело не в тебе, дело во мне», послать ей цветы.