сам он не мог оторвать взгляд от ее улыбки. Соловушка послушно верила ему и сама вторила этим мечтам, позволяя им разрастаться до невероятных размеров. Скворец целовал пальцы на ее руках, пока Дрозд все еще был на улице, и обнимал так крепко, как не сможет обнять рядом с Дроздом. Он рассказывал ей, как совсем скоро все изменится, и сам начинал верить в эти сказки.

Глава 13. Гнездо

«…Как только про мгновения весны

кино начнется, опустеет двор,

ему приснятся сказочные сны,

умнейшие, хоть узок кругозор…»

Как только про мгновение весны. Борис Рыжий.

На небе еще не сошли звезды, и до рассвета было также далеко, как и до спокойной жизни, о которой они все так яро мечтали. В гостиной горели свечи, и Птицы собрались вокруг небольшого столика, словно собирались провести ритуал по воскрешению мертвых. На столике лежала карта города, на которой красным были обозначены два дома. Несмотря на липкий сон, что так и тянул в себя провалиться, никто не поддавался этому искушению. Даже Сорока, что прежде не относилась серьезно к поручениям, не отрывала взгляд от карты и лишь напряженно перебирала завязки на спортивных штанах.

— Этот дом — наша цель, — Сокол в очередной раз посмотрел на всех. — Едем рано, потому что днем можем попасть на глаза соседям. На камерах стараемся не светиться, лицо прикрываем, машину паркуем дальше, номера закрываем.

Новость об отрубленной куриной голове на площади стала для Сокола последней каплей. Даже рисунки поверх символа Птиц не пробуждали в нем столько решительности. Последние недели он собирал информацию и часто пропадал в городе. И сейчас он и его Птицы были готовы нанести ответный удар по тем, кого они подозревали в угрозах.

— По этому адресу живет человек, ранее состоявший в группировке, с которой у нас велось противостояние, — Сокол докурил сигарету и опустил бычок в пепельницу на подоконнике. — Не знаю, насколько он причастен сейчас. Но, вероятно, решил вернуться к старым делам, судя по обстоятельствам.

Сизый, Чиж и Сорока сбились в кучку на диване и жались друг к другу, словно продрогшие воробьи. Чиж то и дело прикрывал глаза, проигрывая сну, но Сизый и Сорока толкали его в бок по очереди, чтобы он не стал храпеть прямо при Соколе. Ласточка сидела на кресле напротив Глухаря, поджимая колени под себя. Казалось, сон обходит ее стороной, и она полностью погрузилась в продумывание успешного исхода операции. Про Глухаря было сложно сказать, думает ли он о деле или же погрузился в собственные размышления невесть о чем. Щегла же била мелкая дрожь от холода или волнения первого серьезного дела, которое настигло его с приходом февраля.

— Поедут Ласточка, Сизый и Щегол, — Сокол посмотрел на Щегла. — Остальные могут отправляться по своим делам. Но кто-то остается и ждет нас. Если что-то произойдет, нужен человек, готовый подхватить.

— Уверен, что справится? — Ласточка подняла взгляд на Сокола.

— Уверен, — Сокол мягко кивнул.

Щеглу понадобилось больше времени, чтобы осознать, что его берут с собой. Он широко распахнул глаза и посмотрел на Сизого, надеясь на поддержку друга. Сизый тоже был удивлен этой новости, и, слегка скривив губы, он кивнул Щеглу в поддержке. Легче не стало, а появилось желание разубедить Сокола в своей готовности, потому что ему казалось, что если что-то и пойдет не так, то только по его вине. Сорока пристально смотрела на Щегла, сощурив черные глазки, и словно ожидала, когда он, испугавшись, вцепится в Сокола, чтобы тот оставил его дома. Сорока явно ждала этого с самого начала. Ей просто не терпелось вскочить со своего место и закричать, что она была права и Щегол чужой. Щегол выбрал принять свою роль во всей этой поездке как факт и не пытаться воспротивиться этому. По крайней мере, от пререканий будет только хуже. Он бросил мимолетный взгляд на Сокола, чтобы удостовериться в том, что это не шутка. Сокол был абсолютно серьезен и когда встретился взглядом со Щеглом, то жестом подозвал его к себе.

— Водить умеешь? — пальцами он чертил по линиям, где была изображена дорога на карте.

— Давно не практиковался, но вообще умею.

— Изучай карту. Сегодня будешь нашим водителем, — Сокол дружески ударил его по плечу.

— Я думал, пойду со всеми, с оружием.

— Оружие получишь тогда, когда научишься им пользоваться. А учиться пользоваться ты будешь только после того, как Ласточка скажет, что ты прошел ее тренировки.

— Понял.

Быть водителем «Буханки» было почетно. Большую часть времени Сокол ездил за рулем сам и лишь изредка пускал за руль Ласточку или Глухаря, и то, если им нужно было отъехать куда-то в его отсутствие. Но если в машине сидит Сокол, то он обязательно сидит за рулем. Сложно было представить, что он сумеет доверить свою излюбленную «Буханку» Щеглу. Радовало, что ему не придется бегать с оружием по чужому дому и, возможно, даже стрелять. По миловидному лицу Щегла можно было сразу сказать, что он никогда бы не смог никому угрожать, а уж тем более убить. Наверное, Сокол это понял со временем и решил, что Щегол только подведет их своей слабостью. Не сможет вовремя нажать курок, сбежит в самый ответственный момент. А кому-то это может стоить жизни.

Дом, обозначенный Соколом красным, находился в сорока минутах езды от Гнезда, на возвышении над городом. Это был поселок закрытого типа, но Сокол объяснил, что въезжать они будут не с центрального входа, а со стороны леса. Поскольку в поселке многие строят свои изысканные дома, то, вероятнее всего, на них никто не обратит внимания и сочтет за бригаду строителей. Нужный дом находился в самом центре поселка. Ласточка выбрала для парковки место на той же улице, возле недостроенного дома. Как они проберутся в дом, Щегол не знал, да и знать особо не хотелось. Для Сизого, Ласточки и самого себя Сокол достал балаклавы из ящика в комоде, а Щеглу было велено просто не высовываться в окно. Ласточка принесла из их комнаты с Соколом три пистолета и принялась готовить оружие к применению. Из-за того, что все так серьезно относились к этому заданию, Щегла снова начала колотить мелкая дрожь, хоть он и не был активным участником действий.

Пока Сизый и Сокол проверяли «Буханку» на исправность, чтобы она не подвела их в самый неподходящий момент, Щегол сел за руль и начал вспоминать все то, чему его когда-то учил отец. В своем городе машину