часами с мертвыми людьми. Только там она чувствовала себя прежним человеком, той, кто не предал семью и не забыл про любимых людей. И благодаря этим разговорам она, возможно, и выплыла бы со дна, если бы не запах гари, что преследовал ее со дня побега из города.

Вернувшись в домик в лесу, Катерина не могла выпустить из рук чужую одежду, что лежала в ящике их совместной комнаты. Футболка пахла табаком и чем-то родным. Человеком, чей запах канул в небытие. Каждая мимолетная вещица била в самое сердце и разрывала его на кусочки. Почувствовав, что начинает задыхаться от слез, Катерина выбежала на крыльцо, но так и не смогла уйти. Она боялась, что память раствориться вместе с ее побегом. А памятные вещи так и тянули к себе. Словно угольки, они пленили собой, но норовили обжечь податливые пальцы. Наваждение ли или отчаяние, но Катерина сделала это. В воспоминаниях осталось лишь то, как огонь охватил домик до самой крыши. Она не уходила. Боролась с желанием ворваться в пылающее здание и, обнявшись с курткой Сокола, сгореть дотла.

Она надеялась, что огонь поможет заглушить боль. Поможет стереть из памяти прошлое и начать строить настоящее. Глупо было надеяться на пламя, когда сама Катерина не желала отпускать любимого человека. Все же частичка Сокола навсегда осталась с ней. Она не могла позволить себе, чтобы нож с резной ручкой пылился в комнате милиции с вещественными доказательствами. Пока она оплакивала смерть любимого, то стащила нож из его рукава. Вечерами она смотрела на него и вспоминала каждую мелочь. Грубый голос, скупую улыбку и ту теплую ночь с жадными поцелуями, что Сокол оставил ей на прощание перед тем, как пойти на верную смерть. Она дала новое молчаливое обещание, что после его смерти проживет долгую и счастливую жизнь. Катерина не подозревала, что исполнить его окажется куда труднее, чем первое — следовать за Соколом.

Солнце уже поднялось высоко. Катерина вернулась обратно в квартиру, прикрывая дверь на балкон. На тумбочке у окна стояли две большие птичьи клетки. Катерина улыбнулась и легонько постучала по железным прутьям. Птичка повернулась в ее сторону, а потом в несколько прыжков оказалась совсем рядом с пальцами. Дрозд и скворец жили в разных клетках, потому что часто дрались между собой. Им было трудно уживаться вместе, как и раньше. Дрозд был спокоен и лишь изредка радовал Катерину своим пением. Самым ранним утром он любил напевать свою трель, а Катерина любила слушать ее, даже если желала тишины. У скворца были проблемы с правым глазом, из-за чего приходилось часто водить его к ветеринару. Но маленьких черный глаз все равно часто оставался закрытым. Скворец был активнее дрозда и частенько клевал Катерину. Он не пел, но громко чирикал.

— Доброго утра, Дрозд, — через клетку она погладила темное оперение. — Скворец, — Катерина кивнула строптивой птице. — Вот мы и снова вместе. Мы сбежали, как и хотели. Начали жизнь с чистого листа. Всю жизнь вы заботились обо мне, но теперь пришла моя очередь заботиться о вас.