Внутри купол имел деревянный рассохшийся пол и люк. Больше ничего тут не было, поскольку доски грозили сломаться в любой момент. Сюда не затащишь старый хлам, который будет пылиться до скончания веков. Велик шанс того, что этот хлам рано или поздно окажется на этаж ниже. Мне бы самому не провалиться туда. Хорошо бы вообще поползти, как по льду. Вдобавок я не должен никого переполошить раньше времени. А ежели информация графа точна, то под полом есть комната и там сидит как минимум один чауш.

И дабы проверить это, я осторожно снял с плеча сумку с динамитом, а затем медленно лёг на покрытый голубиным дерьмом и пылью пол. В носу сразу же засвербело, но я мужественно сдержал чих и посмотрел между досок.

Метрах в десяти я увидел свет старенькой керосиновой лампы. Она мужественно боролась с тьмой и частично освещала круглую почти пустую комнату с клевавшим носом чаушем. Последний сидел на нижней ступени деревянной винтовой лестницы. А вела прямо к люку.

Лестница, естественно, была сильно потаскана временем. Многие ступени сгнили. Однако ещё существовала возможность спуститься по ней. Но ежели я открою люк и воспользуюсь этой лестницей, то чауш непременно услышит надсадный скрип древнего дерева.

Что же делать? В первую очередь не бздеть. Я уже всё придумал. Теперь бы только всё проделать без шума и пыли.

Я нашёл взглядом особенно трухлявую половицу и по-пластунски пополз к ней.

По пути мне пришлось миновать мумифицировавшийся труп голубя. А добравшись до приглянувшейся мне половицы, я вцепился в неё крепкими пальцами и потянул её на себя. Она с тихим треском сломалась. И приличный кусок дерева остался у меня в руках. Я положил его рядом и заглянул в образовавшуюся дыру.

Чауш продолжал клевать носом. А вот на полу комнаты появился тусклый прямоугольник лунного света, который стал проникать в помещение из-за сломанной мной половицы.

Так, пора приступать к следующей фазе плана.

Я вычертил перед собой несколько рун и сунул руки в дыру. Спустя миг с них сорвался чёрный туман. Он через один удар сердца достиг чауша и превратил его полусон в вечный сон. Степняк повесил голову на грудь, а затем завалился набок и растянулся на полу.

Путь свободен!

Я наконец-то позволил себе негромкий чих и подполз к люку. Поднял его и стал крайне осторожно спускаться по лестнице. Она скрипела, стонала, но выдержала мой вес. И уже внизу я стал быстро отряхиваться. Пыль, паутина и засохшее голубиное дерьмо полетело на пол. А потом я продолжил свою миссию.

Выглянул из комнаты и увидел коридор с горящим на стене факелом. Его свет позволил мне увидеть два дверных проёма. Ближний вёл в хозяйственные помещения, а дальний в главный зал. Это я знал из плана, который мне показал граф. И вот как раз главный зал степняки и использовали, как склад. И не только главный зал… под ним ещё было небольшое подземелье, в котором так же хранились боеприпасы. Среди них-то мне и нужно заложить динамит. Да не просто заложить, а ещё соорудить себе плацдарм для отступления и создать видимость того, что в храм проникли некроманты. Да, да, чтобы потом это нападение можно было связать с той ситуацией на границе империи Хань и Степи. Здорово, да?

Конечно, здорово. Но ручки придётся замарать. Я не хотел зазря убивать степняков, но придётся. А их в храме было под сотню. И хорошо что граф сообщил мне, где их посты, так что я чувствовал себе довольно уверенно. И ещё вчера я прикинул, кого из чаушей придётся лишить жизни, а кого можно оставить на волю судьбу. Пусть она решает жить им или умереть.

Мрачно нахмурившись, я заглянул в ближайший дверной проём. Там обнаружился ещё один коридор и трое степняков. Двое восседали на бочках и о чём-то тихо переговаривались. А один сидел на корточках и при свете факела читал книгу. Я заметил у него на поясе сумку для пергаментов. О, коллега, маг. Извини, дружища.

Я тряхнул руками, вывел несколько рун и отправил в троицу смертельное заклятие. Оно поразило степняков. Двое сверзились с бочек, а третий обмяк возле стены. Но следом все трое встали, когда я своей магией превратил их в зомби. Они мне ещё пригодятся. Хотя бы для того, чтобы забаррикадировать дверь в конце коридора.

Зомби повиновались моей воле и стали перетаскивать бочки к закрытой двери. А потом они застыли возле хлипкой баррикады. И у них был только один приказ — убивать любого, кто попробует здесь пройти. Эти трое должны задержать тех степняков, которые могут прийти на помощь чаушам в главном зале. Ясен хрен, что долго зомби и баррикада не продержатся, но на безрыбье и рак рыба.

И теперь кое-как обезопасив тылы, я вернулся в предыдущий коридор, который вёл в комнату под куполом и в главный зал. Конечно, я двинулся именно в зал, потирая солнечное сплетение. Его снова донимала боль. Но я ещё мог соорудить с десяток заклятий, а то и больше.

Пока же я застыл возле стены в метре от входа в главный зал. Он оказался довольно скромных размеров и практически весь его пол был заставлен продолговатыми ящиками тёмно-зелёного цвета с английскими буквами. Ящики даже громоздились друг на друга, выстраиваясь в стены выше моего роста.

Да, всё, как и говорил граф. Степняки, британское оружие и замурованные окна. Правда, они по всему храму были замурованы, кроме купола. Посему даже в главном зале на стенах висели факелы, хотя, конечно, для пожарной безопасности это такой себе способ освещения, учитывая, что тут сухой воздух, деревянные ящики и боеприпасы.

Но степняки, видимо, не боялись взлететь на воздух или устроить пожар. Они спокойно прохаживались между ящиками, точно следуя своим маршрутам. И меня чаушу не замечали. Ну ещё бы… я же стоял в полутьме коридора.

И прямо в коридоре я начал творить свою магию. Одно из самых сложных и энергоёмких заклятий. Оно должно было отправить к праотцам всех, кто находился в главном зале. А другого пути нет. Как мне ещё попасть в подземелье? Вход в него был лишь в зале. А там два десятка чаушей… Я бы мимо них не проскользнул, а даже если бы и проскользнул, то они бы потом всё равно погибли из-за взрыва. В общем, они умрут в любом случаем.

Между тем я наконец-то закончил заклятие и с моих рук сорвались струйки чёрного тумана. Они ворвались в зал и стали поражать степняков. Те даже пискнуть не успели… Хотя… Один чауш, к моему изумлению, выжил. Его спас медальон, поглотивший струйку тумана. Да, амулет расплавился, причинив степняку неимоверную боль. Но тот выжил! И сейчас он завопил во все горло и метнулся к входным дверям, которые были закрыты на засов.

Чауш принялся лихорадочно поднимать его. Но я сумел послать в него простенькое заклятие, которое заставило степняка замолчать на веки вечные. Он упал возле двери. А за ней, на улице, стал нарастать озабоченный рокот. И он быстро перерос в отрывистые громкие фразы. Воины, которые были снаружи, явно хотели узнать, что происходит внутри храма. А им никто не отвечал. Так что вполне закономерно, что двери храма принялись сотрясаться от ударов.

— Твою мать, — прохрипел я, опустился на колени и стал массировать разрывающееся от боли солнечное сплетение. — Придётся чем-то встретить гостей.