в очередной раз раздавшийся в гостиной, заставил Виктора поднять голову.

— Ну и что мы теперь будем делать? — сдавленным голосом спросил он.

— Теперь?.. — тихим эхом отозвалась Арина.

Она не знала, что отвечать. Так же, как и у Виктора, у нее сейчас не было ни малейшего понятия о том, что надо теперь делать. Невероятная кошачья выживаемость Макса, сила, с которой он цеплялся за жизнь, спутала все карты. Единственное, что им оставалось, — это сидеть и ждать, когда он умрет.

Ничего мучительнее нельзя было себе представить. Они не знали, как долго это продлится, не могли даже подумать о том, что будет, если это не произойдет в ближайшие часы.

Арина в отчаянии посмотрела на Виктора. Он поразился перемене, произошедшей в ней. На лице не было и следа того хладнокровия, с которым она вела себя перед Горловым. Зеленые глаза потемнели, губы дрожали. Она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

В это время Макс издал громкий стон, заставивший обоих содрогнуться. Через секунду стон повторился с еще большей силой. Жуткая гримаса боли исказила его окровавленное лицо, неподвижные зрачки ожили, шевельнулись и уставились на вцепившуюся в Виктора Арину.

Все молчали.

— Слушайте, вы… — прохрипел наконец Макс, еле шевеля разбитыми губами. — Вы должны мне помочь. Вы не можете дать мне так умереть…

Он переводил лихорадочный взгляд с одного на другого.

Никто не отвечал ему.

Макс набрал воздуха в грудь, заговорил чуть громче. В голосе его неожиданно появились щемящие умоляющие нотки:

— Ариша, я прошу тебя! Пожалуйста, Арин! Вспомни, я ведь любил тебя!..

— Заткнись! — коротко бросила Арина.

Новая волна боли пробежала по телу раненого. Он мотнул головой, протяжно застонал.

— Это невозможно, — прошептал Виктор. — Мы должны что-то сделать…

Как ни тихо он говорил, Макс все же услышал его.

— Ты прав, доктор, — произнес он, когда боль чуть-чуть отпустила его. — Ты должен что-то сделать. Чем скорей, тем лучше. Иначе ты сильно пожалеешь, что вообще родился…. А-а-а-а!

Он опять начал стонать, но невероятным усилием воли подавил стон.

— Ох, доктор! — тяжело дыша, продолжил он. — Ты просто не представляешь, что с вами будет, док! Мне тебя вправду жалко, ты нормальный мужик. Но ты ведь знаешь, что такое месть, да, доктор? Что-нибудь слыхал про это, а? Пока я тут поджидал вас, я позвонил ребятам. Так что они скоро приедут за вами. Они сожрут вас обоих заживо, понимаешь, доктор? На кусочки порвут… Я не шучу, они… А-а-а-а-а!

Он осекся, боль опять захлестнула его.

Арина гневно вскочила на ноги.

— Он врет! — заглушая стоны, закричала она. — Не верь ему, он все врет! Ты что, не видишь, кто он!

Виктор в растерянности посмотрел на Макса.

— Не слушай ты эту дуру, доктор, — с трудом проговорил Макс. — Она просто глупая баба. Телка и есть телка. Чего с нее взять. Вы оба в полной жопе, скоро вы это сами увидите. Спаси ее, Витя, пока не поздно, она ведь, дура, не понимает, что с ней будет! Помогите мне, и я вас оставлю в покое. Навсегда. Никто пальцем вас не тронет, я обещаю! Доктор, ты ведь умный мужик, я клянусь… А-а-а-а!..

Он стонал теперь все чаще. Боль отпускала его только на несколько секунд, а затем с новой силой острыми когтями впивалась в тело.

Арина не обратила ни малейшего внимания на эти стоны. Глаза ее горели бешеной ненавистью. Не помня себя, она схватила Макса за грудки, оторвала от пола, изо всей силы затрясла его.

— Я тебе сказала, заткнись! — кричала она. — Хочешь напугать нас, ты, сукин сын! Подонок! Гнида! Заткнись! Ты понял меня? Ты понял?!.

Зубы Макса стучали.

Он хотел было сказать что-то, но вместо этого только коротко вскрикнул. Голова его беспомощно мотнулась и обмякла.

Виктор подскочил к нему, оттянул веко.

— Отпусти его. Он все равно тебя не слышит, он без сознания.

Арина, опомнившись, разжала руки.

— Сволочь! — снова выругалась она. — Подонок!

— Прекрати это, — успокаивающе произнес Виктор. — Ты что, не видишь, как он мучается. Он умирает.

— И что из этого?! — с вызовом спросила она. — О боже, Витя, я больше не могу, хоть бы он уже сдох поскорей, этот гад! Я правда больше не могу, Витенька. Клянусь тебе…

Больше она не сумела ничего произнести. Слезы бисеринками посыпались из глаз.

Виктор обнял ее, прижал к себе.

— Ты вспомни, кто ты такой, Вить! — раздался вдруг снизу хриплый голос Макса.

Они отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох.

Макс говорил медленно и тихо, с трудом роняя слова, которые звучали от этого более весомо.

— Ты ведь доктор, Вить, правда? Какой-никакой, но доктор. Ты ведь давал эту долбаную клятву, как там она у вас называется… Короче, ты должен помочь мне! Ты… А-а-а-а!

Он снова начал стонать.

Виктор, нервно поправив очки, посмотрел на Арину.

— Он прав, я должен помочь ему, — твердо сказал он. — Я не могу его так оставить. Я должен, ты понимаешь? Я все-таки врач… Прости меня.

И прежде чем она что-либо успела ответить, повернулся и пошел к телефону.

Он уже набрал номер, когда рука Арины нажала на рычаг.

— Виктор, ты в своем уме? — взволнованно спросила она. — Ты что, на самом деле хочешь в тюрьму? Приди в себя, я тебя прошу.

Виктор упрямо покачал головой.

— Я в себе, — ответил он. — Ты просто не понимаешь. У меня нет выхода. Я должен это сделать.

За спиной у него раздался душераздирающей крик Макса:

— Все горит! Умираю-ю-ю! Помоги-и-и! А-а-а-а!

— Я не могу по-другому! — заорал Виктор, пытаясь перекричать его. — Я просто не смогу жить, как ты не понимаешь?!.

— Это ты не понимаешь! — воскликнула Арина. — Ты ведь бросился на него из-за меня, ты меня защищал! Ты спасал нас, наше счастье, наши мечты, наше будущее!

Макс снова застонал, забормотал что-то. Виктор прислушался.

— Лушка, ко мне! — приказывал Макс. — Я сказал, ко мне!

У него начинался бред.

Виктор снова протянул руку к телефону.

— Я понимаю все, что ты говоришь, — сказал он Арине. — Но я ничего не могу тут поделать. Это против моих правил, против всего, во что я верил всю свою жизнь. Еще раз прости меня.

И он опять стал набирать номер.

Арина вновь нажала на рычаг.

— Хорошо, — сказала она. — Допустим, все кончится благополучно. Его, — кивнула она на Макса, — спасут, а ты каким-то образом отвертишься от тюрьмы. Неужели ты думаешь, что после этого он оставит меня в покое? Никогда этого не случится, понимаешь, ни-ко-гда! Он и его дружки не выпустят нас из виду ни на секунду, поверь мне. Если бежать,