говорит Хансен. – Это придает пчелиной семье экономическую ценность. Если бы мы этого не делали, семья, вероятно, пришла бы в упадок».

В прежние годы Хансен никогда не применял эти методы для поддержания здоровья пчел, но потом производство миндаля изменило ситуацию. Около 80 % его доходов сейчас поступает за услуги по опылению, и половина этих денег приходится на миндаль.

Миндальная промышленность в целом успешно продвигает свой товар на рынке. Только в США за последние пять лет продажи миндального молока выросли на 250 %, что ежегодно прибавляет 11 миллиардов долларов к валовому внутреннему продукту Калифорнии и создает 100 тысяч рабочих мест. Во многих отношениях это ошеломительная история успеха, триумф полезного, вкусного ореха в обществе, которое тревожится из-за увеличения количества людей с ожирением и разных экологических проблем, вызванных потреблением мяса. Но такой рост также ставит другой вопрос: не выходит ли он за рамки того, что может выдержать мир природы? Можно ли выращивать миндаль таким образом, чтобы не оказывать дополнительного давления на медоносных пчел?

Сельскохозяйственная отрасль видит спасение в технологических улучшениях, которые уже не раз помогали нам выйти из затруднительного положения. Совет производителей миндаля штата Калифорния разработал план помощи опылителям, от которых зависят члены Совета, включая разработку новых препаратов для подавления клещей Varroa и призыв к землевладельцам сажать больше полевых цветов посреди безликих рядов деревьев, чтобы пчелы могли кормиться и получать более разнообразную, здоровую пищу. По крайней мере в рамках последней инициативы был достигнут определенный прогресс: с 2013 года около 13 800 гектаров миндальных садов засадили полевыми цветами. И хотя эта территория лишь небольшая часть от площади занятой миндалем, некоторые производители считают, что пчелы могут предпочесть полевые цветы основной культуре. Однако отрасль требует именно такого подхода.

«Мы серьезно относимся к нашей ответственности перед пчеловодами и местными опылителями, – говорит Джозетт Льюис, директор по вопросам сельского хозяйства Совета производителей миндаля штата Калифорния. – Важно также помнить, что опыление миндаля пчелами не является чем-то противоестественным». Льюис отмечает, что в миндальных садах неоникотиноиды применяются в минимальных количествах и что отрасль сократила распыление инсектицидов в период цветения. Чтобы привлечь диких пчел, треть фермеров, выращивающих миндаль, высаживают живые изгороди, а половина предпочитает покровные культуры. По словам Льюис, модель стерильной монокультуры постепенно меняется. «Не все фермеры, выращивающие миндаль, придерживаются режима "чистоты и порядка". Это признак того, что наше мышление меняется», – поясняет Льюис, а затем добавляет, что желание производителей финансировать разработку новых методов показывает их готовность внедрять экологичные практики. «Наша концепция – это экологичные миндальные сады как часть экологичной местности».

Последующие нововведения могут немного ослабить ажиотаж вокруг нехватки пчел. Миндальная промышленность разработала самоопыляемый сорт орехов «Индепендэнс» (Independence), для опыления которого пчелы не требуются. Даже небольшого ветра достаточно, чтобы переместить липкую пыльцу на несколько миллиметров к женской части каждого цветка и создать завязь. Для ускорения процесса хватит половины количества пчел, которое требуется производителям в настоящее время. Однако переход к модели, при которой сельскохозяйственным культурам не будут требоваться опылители, необязательно пойдет на благо пчелам. Хотя эти насекомые сейчас зависят от нас не меньше, чем мы от них, такая взаимосвязь создает для фермеров стимул не допустить их полного уничтожения. Опыление сельскохозяйственных культур – это одна из немногих причин, которая препятствует значительному увеличению количества применяемых на полях пестицидов. «Поскольку многие признают и любят пчел, эти насекомые помогают повысить осведомленность о том, как здоровье ферм связано с нашим собственным здоровьем, – говорит сотрудница Гавайского университета Этель Вильялобос, соавтор научной работы, доказавшая, что даже сорт миндаля "Индепендэнс" зависит от благополучия пчел. – Мы, как правило, упускаем из вида преимущества, которые дает нам защита природы. Пчелы помогли нам понять, что придется принимать решения».

Возможно, самое трудное решение связано с засильем клещей Varroa. Наиболее жестокий дарвиновский подход предполагает, что мы должны позволить клещам практически уничтожить пчел, чтобы потом разномастные выжившие за несколько сотен лет образовали устойчивый к клещам вид. Явный недостаток этого плана в том, что все это время нам нужно что-то есть. И вот страда пчеловодов продолжается. Джордж Хансен, как и прочие его коллеги, помещает в улей кусок пластика, пропитанный официально одобренным митрицидом, в надежде, что он избавит пчел хотя бы от некоторых клещей. Зимой 2019-го Хансен потерял 20 % пчелиных семей. Это самые значительные потери за всю его практику, но они все же ниже среднего показателя по стране. Предотвращение полного краха – это бесконечная битва. «В природе, даже при роении, количество пчел не увеличивается с каждым годом. Их в лучшем случае остается примерно столько же, – говорит Хансен. – Однако если половина моих пчел погибнет, для меня это не лучший результат».

На второй площадке бело-голубые улья Хансена стоят среди голых вишневых деревьев. Здесь проводят окончательную подготовку ульев перед тем, как разместить их в миндальных садах. Это своего рода пит-стоп для пчел, где над ульями трудится бригада рабочих с закрытыми вуалью лицами. Пока наемные работники, все русские, убирают и переставляют рамки, над их головами кружат расплывчатые вихри пчел. На земле разбросаны мертвые пчелы из улья, где семья, по выражению Хансена, «навела порядок». Продолжительность жизни пчелы составляет всего несколько недель, так что улей нуждается в постоянной регенерации. Хансен, в прошлом студент-лингвист, болтает по-русски со своими сотрудниками, которые ловко управляются с ульями под блеклым январским солнцем.

Работа по приведению пчел в форму началась еще прошлым летом с попытки увеличить яйценоскость пчеломаток, когда они снова станут активными. Семьи получают углеводы и белки для увеличения численности ддо того момента, пока зимние потери не компенсируются. Однако создается впечатление, что это единственное, что могут сделать пчеловоды. «У нас нет надежного лечения, нет рецепта, гарантирующего здоровье пчел, – говорит Хансен. – Единственное, что мы можем сделать, это поддерживать численность пчелиных семей и надеяться, что естественный иммунитет победит. По сути, это все, что у нас есть».

Эта барабанная дробь смерти и искусственная стимуляция размножения вызывают тревогу у тех из нас, для кого пчелы олицетворяют мир природы. В мире насчитывается более 20 тысяч видов пчел, но медоносные пчелы вобрали в себя все, что мы ожидаем от этих замечательных существ: на брюшке у них красуются желтые и черные полоски, они танцуют, они жалят, они делают мед. В эпоху сокращения численности насекомых ни один протест не обошелся без участника в костюме пчелы.

Однако с более утилитарной точки зрения медоносные пчелы – это что-то вроде крошечных летающих коров или свиней. Как правило, их используют как домашний скот, который мы разводим для того, чтобы в