– О… – только и смог сказать я, сознавая весь ужас ситуации. – А я обещал вернуть жену домой. Она расстроится… наверное.

А уж как министр расстроится – страшно представить.

– А уж как она обрадуется, когда узнает, какие развлечения вас ждут целый год при воздержании от физического подтверждения брака. – Бабонтия Мулькура фыркнула и с улыбкой покачала головой. – Чувствую, будет весело.

Мне было совсем невесело. Я с опаской посмотрел на брачный браслет, который будет притягивать меня к жене и навевать всякие непристойные желания.

Бабонтия Мулькура рассмеялась:

– Видел бы ты свое лицо!

– Это несправедливо, – прошептал я. – Я ведь о свободе мечтал, я хотел… Совсем другого хотел.

– Не надо напраслину возводить! Мы исполнили твое желание с максимальной точностью при имеющихся возможностях. А что результат не вписывается в твои о нем представления – ну, бывает, магия она такая. Сам знаешь.

С минуту я смотрел на нее, осознавая сказанное.

– Исполнили мое желание?

– Да.

– Но как? Я ведь жениться не хотел.

– Но должен был, – развела руками Бабонтия Мулькура, посмотрела на меня укоризненно. – Ты хоть помнишь, чего пожелал?

К стыду своему вынужден был признать:

– Нет.

– Понятно. – Бабонтия махнула рукой, из дыма ее сигареты на ладони соткалась мужская качающаяся фигурка с чем-то в руках.

А затем в лаборатории зазвучал пьяный голос:

– Родовой дух! – Фигурка потрясла предметами в руках. – Родовой дух, давай, помоги… Давай, найди мне жену… – Дымный человечек взглянул вверх. – Такую, чтобы…

Тут над головой стали складываться дымные слова: «Не хочу я жениться. И с женой жить не собираюсь, так зачем какие-то требования? Я хочу жить свободно, заниматься своими делами, чудить и веселиться».

Дымный человечек завершил:

– Короче: вытащи оттуда кого-нибудь. Женского пола! – И растаял.

– Э… это был я?

– Ты.

От стыда захотелось спрятаться под стол. Бабонтия продолжала:

– А теперь еще скажи, что не веселился, не чудил и не занимался своими делами. Или что жена мешала, а не дала тебе свободу.

– Не мешала… Даже участвовала, что вовсе неожиданно.

– И брак настоящий тебе с ней не светит, – протянула Бабонтия. Выкрутив окурок мз мундштука, указала им на меня: – Годик подождешь – и здравствуй, полная свобода.

Полная свобода – это здорово, ради нее можно и больше года подождать… Потом до меня дошла другая, менее значимая часть фразы. Я осторожно спросил:

– Почему это не светит?

– Ты не в ее вкусе и… вообще.

– Вкусы это одно, а замуж за меня не хотеть – другое.

– Послушай, это долго объяснять, просто прими как факт: ты хотел, чтобы жена была фиктивная, жить с тобой не желала и не мешала. А это возможно в одном случае: если она тебя не любит и денег твоих не хочет. Поэтому тебе достали бескорыстную жену, которая точно тебя не полюбит.

– И как вы определили, что не полюбит? – Мне до покалывания в пальцах стало интересно, как можно гарантировать возникновение или отсутствие чувств. – О, вы наложили на нее проклятие, чтобы она не могла меня полюбить?

Бабонтия закатила глаза:

– Нет, она просто тебя не полюбит.

– Но почему?

– Какая разница?

– Просто интересно.

– Если ты не хочешь, чтобы жена в тебя влюбилась и подтвердила брак, зачем выспрашивать подробности? Задело, что ты не в ее вкусе, теперь хочешь обязательно ее получить?

Новая сигарета в мундштуке затлела сама собой, окутывая лицо и пытливые глаза Бабонтии струящимся дымом.

– Да нет, что вы! – помотал головой. – Просто знакомые теорию разрабатывают, что чувства, в том числе привязанность и любовь, возникают из-за электрических процессов в мозге. Вот я и подумал, может, вы проанализировали процессы в мозге жены и пришли к таким выводам. Тогда я бы спросил у вас подробности и передал…

У Бабонтии был очень странный взгляд, словно…

– Я вас чем-то обидел? – неуверенно спросил я.

– То есть тебе все равно, что жена к тебе равнодушна?

– Конечно, равнодушие супруги – это большая проблема в семейной жизни. Как и непонимание. Но в нашем случае ее неспособность меня полюбить – удачное стечение обстоятельств.

– И ты не хочешь проверить правдивость моих слов?

Вопрос вверг меня в ступор, я не сразу смог объяснить:

– Вы моя родовая магия, я вам верю.

– О-о-о… – Бабонтия затянулась. Посмотрела в потолок. Снова на меня. Голос ее стал мягким и вкрадчивым. – А как же исследовательский интерес? Некто, не будем акцентировать внимание на личности, сделал спорное утверждение. Неужели не хочется его проверить, доказать обратное?

– В обычных обстоятельствах – да. Но вам я верю. К тому же любовь жены ко мне усложнила бы борьбу с чарами браслета. Я не должен ее провоцировать, ведь если жена им поддастся, брак подтвердится, и браслет будет не снять. А я обещал вернуть ее в тот мир.

После паузы Бабонтия вздохнула:

– Тяжелый случай.

– В каком смысле?

– Похоже, во многих.

– А в каких конкретно?

Бабонтия откинулась на подушки и молча курила. Две минуты я ждал, не захочет ли она что-нибудь добавить, а мысли распределялись между несколькими важнейшими вопросами:

Где и как искать маму?

Что делать с женой?

Что случилось с кровью Какики?

Захватить успокоительное министру, прежде чем сообщать, что проблема растянется на год?..

– Уважаемая Бабонтия Мулькура, можно еще вопрос? – Она не посмотрела на меня, но вскинула бровь, и я счел это разрешением продолжать. – Тут у нас случилось интересное убийство. Моего почти соседа Какики…

– Новичка-иностранца?

– Э, да, его предки переселились к нам двести пятьдесят лет назад. Его убили, источник раскололся, а кровь Какики стала кристаллами со структурой, как у источника родовой магии. Вы не подскажете, что это значит?

Бабонтия смежила веки. Снова посмотрела в потолок:

– Не знаю.

Я не очень разбирался в родовых духах, но, кажется, она сказала неправду.

– Может, что-нибудь подскажете? Какие-нибудь намеки? Информацию об истоках родовой магии и принципах работы кристаллов предки нам не оставили, но вы…

– Ничего не знаю. – Она закусила мундштук.

– Совсем?