швам, это было хорошо видно со стороны, но больше всего Аню ужасала необходимость снова идти работать.

– Из-за вас всё! – кричала Аня. – Все люди как люди, а вы тут со своими листовками!..

– Вот что, шла бы ты, дорогая, к чёрту, – произнесла Юля чётко, устало и отрешённо.

Аня опешила, словно не ожидала такого спокойного отпора.

– Катись к чертям, – повторил Андрей и резко распахнул дверь, чуть не пришибив возвращавшегося с улицы Артёма.

В отличие от Юли, он уже знал, что стало непосредственным поводом для истерики.

На скамейке у подъезда сидели Матрёна Петровна и Сергей Лосев с чёрной повязкой на глазу. У его ног стоял чемодан с пожитками.

– Прошла любовь, завяли помидоры, – зло прокомментировал Андрей.

«Какая уж там любовь, – подумалось ему. – При первых же трудностях…»

…Изгнанный Аней в трудную минуту, Сергей исчез – как в воду канул.

Но Аня была не из тех, чей гнев мог длиться совсем уж долго. К тому же стали подходить к концу деньги – и начались попытки вернуть благоверного.

Пару раз она осторожно интересовалась у Юли и её мужа – но и на политических мероприятиях он появляться прекратил, и со старыми товарищами, с их слов, не общался.

Несколько раз, в том числе в конце осени, на день рождения Сергея, и на Новый год, она звонила на городской телефон квартиры, где он прежде жил с родителями. Но к телефону всегда подходила мать Сергея, которая, заслышав Анин голос, вешала трубку.

Совершенно неожиданно выручила бабка, которая к Аниному поступку отнеслась, как обычно, с осуждением. Зимой, как только Женю взяли в ясли, Матрёна сама предложила забирать детей из садика и сидеть с ними по вечерам – либо самой, после возвращения из библиотеки, где она продолжала работать, либо поручать их Фёдору, не имевшему нормированного рабочего дня – в любом случае, тогда Аня могла полноценно работать на рынке с утра до вечера, на износ.

…Ближе к концу 1997 года в квартире Ермишиных раздался звонок, и требовательный мужской голос пригласил к телефону Анну Фёдоровну.

Звонили из Управления по борьбе с организованной преступностью и вызывали Аню – на опознание одноглазого бандита, убитого в перестрелке с милицией на МКАДе, который по картотекам проходил как Лосев Сергей Игоревич, там же значилась супруга Лосева А.Ф. и несовершеннолетние дети Лосева Н.С. и Лосев Е.С…

Трубка выпала из Аниной руки, и она в голос разрыдалась, что, впрочем, не произвело ни малейшего впечатления на милицейского офицера на том конце провода.

…Недели через две после похорон в осиротевшую квартиру пришёл молчаливый незнакомец спортивного телосложения, с тонкими губами и сросшимися бровями, непохожий ни на кого из тех, кто бывал у Матрёны Петровны, ни на кого из политических знакомых.

Он, наклонившись, поцеловал сухую жилистую кисть Матрёны.

«Развели тут белогвардейщину!» – поджав губы, фыркнула бабка, крепко пожав руку, по-мужски поприветствовал Фёдора, перебросившись с ним несколькими словами, смысла которых Аня не поняла, уловив лишь, что гостю, как и её отцу, приходилось бывать по ту сторону решётки. Однако с самой молодой вдовой пришедший даже не поздоровался и только, глядя мимо неё, протянул широкий непрозрачный конверт из коричневатой бумаги, скреплённый сургучной печатью.

Аня пыталась задавать ему вопросы, но, игнорируя их, гость обронил одну лишь короткую фразу:

– Я выполняю волю моего покойного друга.

Вручив конверт, он так же без малейших эмоций развернулся и вышел – не представившись, не поздоровавшись и не попрощавшись.

Она осталась в прихожей – вдова с двумя детьми, в двадцать три года.

После ухода неизвестного Аня вскрыла пакет.

Там оказались пятьдесят тысяч долларов наличными и чековая книжка одного из коммерческих банков на имя Лосева Евгения Сергеевича, которой он сможет воспользоваться по достижении совершеннолетия, в 2014 году.

Этому банку, как и большинству других, существовать оставалось около восьми месяцев.

Глава шестнадцатая

О том, как Сергей тайком встречался с детьми, Аня никогда бы не узнала, если бы не весенний поход в зоопарк. Выдала его ненароком маленькая Надя, которой летом должно было исполниться шесть лет.

Аня собралась туда с сыном и дочерью на майских праздниках, когда все родственники и соседи были традиционно заняты своей политикой.

– Пойдём к слону! – решительно заявила Надя, как только мать купила билеты, и они прошли на территорию.

– К слону тоже пойдём, – кивнула мать, – сейчас пройдёмся по рядам, заодно и поищем, где слон…

– Я знаю, где слон! Пойдём, – ответила девочка и потянула Аню за руку вперёд.

– Ну откуда тебе это знать, ты же здесь никогда не была, – возразила та, – сейчас найдём схему и посмотрим…

– Была! – топнула ножкой Надя. – Прошлым летом! С папой!

Аня опешила.

– Позапрошлым, наверное? – переспросила она. – Прошлым летом уже не было папы.

– Нет, был! – девочка стояла на своём. – он водил нас в зоопарк с бабушкой Матрёной! И катал на пони, и покупал мороженое! А ты меня на пони покатаешь?

Ане всё стало ясно.

Не простив предательства и вычеркнув её из своей жизни, всё это время Сергей встречался с детьми втайне от неё, и помогала ему в этом Матрёна.

– Мам, ну покатаешь меня на пони? – Надя ныла, дёргая её за кофточку.

С пруда взлетали утки и, описывая круг, возвращались на прежнее место.

– Покатаю, – кивнула Аня.

* * *

Год 1998. Декабрь.

Снег.

Снег кружился и вьюжил, завывая, ещё несколько дней назад – и от этого было спокойнее.

А сегодня снегопад утих, и в ясном бездонном небе горели колючие ледяные звёзды.

Харкнув облаком