все субботы и воскресенья до конца года буду забиты встречами с претендентками.

- Не надо мне такого счастья, - поспешно ответил мужчина и трижды сплюнул через плечо.

- Вы не хотите завести семью?

- Давайте начистоту, мастер Чехов. Я ведь понимаю, что только по милости Александра Васильевича я приобрел титул. А на деле я как был приютским так им и останусь. Мне не дадут об этом забыть. Пусть в глаза никто и не скажет плохого.

- Ваша правда, - не стал спорить я.

Зимин усмехнулся и продолжил:

- И для любой девицы я останусь плохой партией. Стать моей спутницей согласится претендентка, с надеждой получить титул или обеспечение. И в том и другом случае это не будет ей по сердцу. Зачем мне такое счастье? Стать для кого-то обузой я не хочу. Пусть я и неказистый с виду и душа у меня не самая светлая, но даже такому, как я хочется простого человеческого счастья. Или ничего. Знаете, мне ведь и впрямь уже привычно по вечерам сидеть у камина да читать книгу. А если на колени кот запрыгнет, так и вовсе жизнь кажется хорошей. Это лучше, чем вынуждать кого-то терпеть себя и неволить.

- Будет сложно оставаться одиноким при вашем новом статусе, - засомневался я.

- Это потому что я красивый, – ощерился Стас, и я невольно отшатнулся.

Здоровяк беззлобно ухмыльнулся.

- Хорошо, что я не так молод и знатен, как вы или Шуйский. Вот уж кому не позавидуешь, так это ему.

- Отчего же? – насторожился я.

- Вряд ли ему позволят выбирать себе супругу. Подумайте сами: Дмитрий - бастард самого Василия Шуйского. То есть он незаконнорожденный, хоть и получивший фамилию по завещанию отца. И если князь возьмет себе женой такую же, то высокое общество не примет подобный брак. Они простят одного недостаточно чистокровного в паре, но сразу двоих – ни за что. Чтобы титул перешел детям двух недостойных – не бывать этому.

Я нахмурился, размышляя о том, сколько истины в словах кустодия. И вынужден был признать, что он дело говорит.

- К слову, Дмитрий оказался хорошим парнем, - продолжил Зимин, вероятно заметив, как я помрачнел. – Я отчего-то думал, что он не захочет марать руки. Был уверен, что парень начнет фыркать и нос воротить. А когда мы прибыли в город, князь меня удивил. Не стал бежать от драки в питейном заведении. Бился молча и засучив рукава. И на его счету немало разбитых носов.

Кустодий произнес последнюю фразу с искренним уважением.

- И когда ему двинули в ответ, не стал визжать или грозить жандармерией. Шуйский скинул пиджак и рванул на обидчика.

- Вы были пьяны в этот момент? – уточнил я, пряча улыбку.

- Самую малость, - отмахнулся мужчина. – Да не в этом дело. Хмельное мы пьем для запаха, а дури своей хватает. Именно в таких заварушках можно понять, чего человек стоит.

- Значит, проверку князь прошел? - заключил я, и Зимин кивнул

- Прошел, - осклабился он. – Теперь я готов пойти с ним хоть в разведку. А ведь когда он выступил на стороне Чеховых на охоте, я сомневался, что от него будет толк. И скажу я вам, Мининым повезло, что никто из них не схлестнулся с ним в поединке.

Я лишь улыбнулся, испытывая странное удовлетворение оттого, что мои напарники нашли общий язык. Даже вчерашняя обида на Стаса из-за Нечаевой прошла. Сейчас она казалась неуместной и странной. Хорошо, что я не сказал накануне Зимину ничего глупого.

Мы проехали мимо указателя, который информировал нас о въезде в город с названием Новорильск. Дорога после знака сделалась лучше, асфальт был свежим и разметка яркой. Вдоль обочины виднелись полосатые столбики.

- Хорошо здесь живут, - прокомментировал Зимин. – И дома тут знатные и хозяйства крепкие.

- А люди? Такие же хмурые как в деревне Двушкина?

- Вовсе нет, - возразил кустодий. – Работяги, конечно, не танцуют на перекрестках. Но все же ходят в обычной одежде, без этих странных вышитых знаков.

- Чем тут занимаются? – спросил я, рассматривая аккуратные домики, которые ровными рядами тянулись вдоль дороги .

- Есть несколько хозяйств, которые поставляют зерно на мельницу и семена подсолнечника для того, чтобы давить масло. Есть чуть поодаль небольшая сыроварня. Так что город не бедствует.

- Что здесь говорят про конюшни близ болот?

- В этих местах Никона не особо жалуют. Сам он тут не бывает. Городские власти Двушкин ни во что не ставит. Налог платит напрямую в имперскую казну, а в местный котел ни рубля не заносит.

- Ну, в этом никто и не сомневался, - я пожал плечами. – Он императорский конюший. И от местных поборов освобожден.

- Обычно по-соседски принято хотя бы на общую дорогу скидываться. А Двушкин сказал, что ему эта дорога ни к чему. Вот и пришлось помещикам за свой счет прокладывать асфальт до конюшен.

- Потому там такие колдобины? – усмехнулся я, но кустодий покачал головой:

- Вроде там почва проседает. По крайней мере, именно так их градоначальник говорил. Божился, что по весне полотно ровняли. Но я бы не верил ему на слово. Потому как он недавно был пьян как сапожник и от доброй драки отказался.

- И впрямь плохой человек, - согласился я. – А как глава жандармерии?

- Вчера его не оказалось на месте. Нам пояснили, что его вызвали в Петроград. Но сдается мне, что он у своей любовницы ночевал. Об этом шепнула хозяйка корчмы, в которой мы пировали.

- Значит, есть у него личная жизнь. Быть может, это хороший знак.

- Посмотрим. Мастер Морозов как раз у него договорился встретиться.

Машину мы оставили неподалеку от дома градоначальника. Высокий терем мало чем отличался от особняка Двушкина, разве что окна были немного меньше и крыша не такой высокой. Дальше направились пешком. Улицы были чистыми, из домов тянуло ароматом сдобы. В палисадниках благоухал шиповник и красовались ухоженные клумбы с цветами. На многих лавках сидели старики в светлых рубахах с кульками семечек, которые они с удовольствием лузгали. Я подумал, что раз тут заботятся о старшем поколении, то не пропащие люди живут в городе. Словно прочитав мои мысли, Стас сказал:

- Как я понял, тут обитает дальняя родственница Двушкина. Та самая тетка, у которой живут его дочки. Я про них не