Надежда снова внимательно оглядела изображения соборов на стенках ларца. Что в них было общим? Форма фасадов разная, количество башен разное, но у каждого собора на центральном фасаде было круглое окно с витражом, так называемая готическая роза.

Первым в списке шел Мец, и Надежда надавила кончиком карандаша на готическую розу мецского собора. Ей показалось, что круглое окно немного поддалось, едва заметно утопившись в стенку ларца.

Следующим в списке шел Нейи. Надежда нажала карандашом на круглое окно соответствующего собора – и окно тоже немного утопилось в стенку…

Что дальше? Теруэль! Надежда, окрыленная успехом, нажала на круглое окно… И ничего не произошло. Готическая роза на фасаде собора осталась неподвижной.

В чем же дело? В чем она ошиблась? Надежда растерянно глядела на ларец, который не хотел открывать свою тайну. На всякий случай нажала на готическую розу Кельнского собора – и снова безрезультатно…

Значит, она ошиблась… но где? Ведь с двумя соборами у нее все получилось!

Она еще раз повторила таинственные слова:

– Mene, mene, tekel, fares…

И тут ее осенило. Ведь первое слово повторяется два раза!

Чтобы проверить свою догадку, Надежда начала сначала.

Нажала на окно собора в Меце, затем – в Нейи. Потом повторила эту операцию еще один раз: Мец – Нейи… Mene, mene… Окна соборов оба раза слегка поддались.

Теперь, волнуясь и боясь ошибиться, Надежда нажала на круглое окно собора в Теруэле. И – о, радость! – на этот раз окно мягко поддалось, утопилось в стенке ларца.

Теперь осталось нажать на готическую розу Кельнского собора.

Mene, mene, tekel…

Надежда нажала на окно кончиком карандаша – и окно отозвалось на ее прикосновение.

И в ту же секунду серебряная крышка ларца с негромким щелчком приоткрылась. Победа!

Надежда порозовела от гордости: она решила средневековую загадку, открыла ларец… И теперь могла заглянуть внутрь и узнать, что же в нем спрятано.

Но какое-то время она не решалась поднять крышку ларца. Надежда Николаевна предвкушала этот знаменательный момент, гадала – что же там находится. Корона древних королей? Драгоценности какой-то давно умершей красавицы?

Надежда зажмурилась, как маленькая девочка, которая стоит возле новогодней елки, под которой сложены подарки, и не знает, что ее ждет, но предвкушает радость. Откинула крышку ларца – и только после этого открыла глаза.

Внутри ларца не было ни царской короны, ни алмазного фермуара. На черном, немного потертом бархате лежал флакон. Темно-синий, как ночное звездное небо. Казалось, он светится, наполняя комнату светом далеких звезд.

Несколько долгих минут Надежда разглядывала этот флакон, боясь взять его в руки. Флакон был прозрачный и, насколько она могла судить, очень тяжелый. То есть он был сделан вовсе не из стекла, а выточен из драгоценного камня. Надежда протянула руку, чтобы вытащить его и рассмотреть, но остановила себя. В конце концов, она не имеет на это права. Вдруг с флаконом что-то случится? Нет, трогать его она не станет. Нужно отдать его Вере. Но она не отвечает по телефону, а домой Надежда и звонить не станет – там этот ее ненормальный муж ничего путного не скажет.

Но теперь у нее возник новый вопрос. Как оставить такую ценную вещь у себя дома? За этим ларцом охотятся очень опасные люди, Верина тетка очень за него беспокоится, она попросила племянницу сберечь его в музее – но и там оказалось недостаточно безопасно, и оттуда ларец украли. Тем более опасно оставлять его в своей квартире…

И тут Надежде пришла новая идея. Она положила ларец в ту коробку, в которой он ей достался, затем аккуратно завернула коробку в цветную бумагу и убрала в подарочный пакет в ярких розах. С этим пакетом под мышкой она вышла из квартиры и позвонила в дверь своей соседки Антонины Васильевны. Той самой, которую в доме называли Недреманным Оком за то, что она видела и знала все, что в этом доме происходит. Мимо нее даже муха не могла пролететь незамеченной. Да что там муха, комар, крошечный муравей и то не прополз бы!

Антонину Васильевну очень уважал участковый уполномоченный, с начальником их отделения полиции она находилась в самой нежнейшей дружбе, поскольку помогла задержать двух квартирных воров и одного мошенника. Антонина Васильевна была женщиной немолодой и весьма крупной комплекции, про таких говорят, «дама в теле». Про Антонину, кстати, такое никто не говорил, ее побаивались.

Время Антонина проводила всегда одинаково. В хорошую погоду обычно сидела на лавочке возле подъезда либо же прогуливалась неподалеку. В плохую же погоду занимала пост на собственном балконе, при этом один глаз ее был направлен на двор, а второй – в глубину комнаты, в телевизор. Таким образом, она всегда была в курсе всех событий.

Память у Антонины была фотографическая – и на лица, и на номера машин, наблюдательность тоже очень развита. Так что Надежда была уверена: если отдать Антонине на хранение ценную вещь – с ней ничего не случится, вернет ее Антонина в целости и сохранности.

Итак, Надежда остановилась у двери соседки и позвонила. Как ни странно, на звонок не последовало никакой реакции. Надежда уже решила, что Антонины Васильевны нет дома, и хотела вернуться к себе в квартиру, как вдруг за дверью послышались какие-то подозрительные звуки – шорох, возня и какой-то странный скрип.

– Антонина Васильевна! – громко проговорила Надежда. – Это Надя! Вы дома? С вами все в порядке?

За дверью снова послышались странные звуки – на этот раз это был то ли стон, то ли тяжелый вздох.

– Антонина Васильевна! – забеспокоилась Надежда. – Вам плохо? Может быть, вам нужна помощь?

– Это кто? – донесся из-за двери неуверенный голос. – Это ты, что ли, Надя?

– Я, я, кто же еще!

– Ты одна?

– Одна, одна, конечно одна!

– Я тебе открою, только ты не пугайся…

Замок щелкнул, дверь приоткрылась. Заинтригованная Надежда заглянула в образовавшийся просвет и ахнула.

На пороге квартиры стояла Антонина Васильевна в темно-вишневом халате, расписанном тиграми и хризантемами. Но не этот халат заставил Надежду ахнуть. Самой яркой и удивительной деталью соседкиной внешности был не халат, а прическа. Точнее, цвет волос.

Волосы Антонины Васильевны были удивительного темно-зеленого цвета с изумрудными переливами.

– Я же тебе говорила – не пугайся! – проговорила соседка, втащила Надежду в квартиру и захлопнула за ней дверь.

– Антонина Васильевна, что это с вами? – спросила Надежда, переведя дух.

Пугаться она и не думала – не того сорта была Надежда Николаевна Лебедева, чтобы пугаться зеленых волос, однако очень удивилась.

– Да вот волосы решила покрасить, – вздохнула соседка. – Купила новую краску, называется «Романтический вечер»… и вот такая оказалась романтика! Не знаю, что теперь делать!