— Я прибыл не угрожать тебе, египтянин!

— А что тебе нужно?

— Откройте ворота воинам великого гика! — был ответ.

— Неужели армия царя пришла к воротам города? — насмешливо спросили со стены.

— Ты смеешь насмехаться, собака?! Это армия великого князя Яниса, военачальника и друга великого гика!

— В городе принц Яхмос, брат великого фараона Юга Камоса! Мы не подчиняемся великому гику! Мы подданные фараона!

— Я запомнил твое лицо, египтянин! — выкрикнул гикс. — Я вернусь к тебе, и тогда ты вспомнишь о своей наглости!

— Всему свое время, гикс! Я воин этого города, и я в свое время выйду за его ворота!

— Ты, трусливый египтянин? Ты выйдешь за ворота? Ваши правители выходили за ворота лишь затем, чтобы целовать сандалии гиксов!

— Но время это прошло, гикс! — закричали со стены. — Теперь вы будете целовать ноги фараону!

Колесницы повернули обратно. В лагере князя уже знали о том, что египтяне заняли крепость.

— Князь! — доложил посланец. — В крепости брат Камоса принц Яхмос!

— Я так и думал, — ответил князь. — Но нам нет нужды вводить войска в крепость Ханес. Мы дадим бой у стен крепости и, после того как разгромим силы Камоса, они сами откроют нам ворота. И пусть потом не говорят, что им не предлагали сдаться на милость великого гика! Город будет отдан воинам на три дня!

Янис уверен в своей победе. У него 800 боевых колесниц из них 500 митаннийских воинов-наемников, согласившихся служить гиксам и участвовать в разграблении богатых городов юга.

На колесницах маитан по два воина — возничий и стрелок, одетых в длинные кожаные рубахи с нашитыми на них медными пластинами. На каждом медный шлем с конским хвостом. Египтян маитане презирали как всех, кто не сражался на колесницах. Мало кто из них верил, что фараону Камосу удалось создать хорошее конное войско.

Триста колесниц были из личного войска князя Яниса. Это гиксы одного из племен шасу, хорошие воины, которые не уступали маитанам. В прошлом они служили на северной границе и сражались с воинами митаннийского царя.

Между отрядами часто возникали драки с кровопролитием, и князю Янису стоило трудов сдерживать своих бойцов. Но в бою против египтян он думал сплотить отряды колесничих.

Янис жалел, что с ним были не все его силы. Полторы тысячи солдат-пехотинцев его рода заменили митанийскими наемниками. Царь Хамуду не позволил взять с собой пешие отряды. Авангарду нужна стремительность. Отказаться идти с маитанами Янис не мог — его могли счесть трусом. Да и князья маитан могли воспринять это как личное оскорблением для себя. А ссориться с ними не стоило.

Вспомогательную пехоту Янису должны были заменить погруженные на корабли наемники Якубхера.

— Пехота Якубхера подойдет к тебе к началу сражения, — сказал Янису царь Хамуду.

— Но разве его полки уже погрузились на корабли?

— Это не полки племени Якубхера, Янис. Эти отряды пока останутся в Мемфисе и выступят вслед за основной армией.

— Тогда кого он приведет?

— Наёмников.

— Египтян?

— Да, но это только вспомогательная пехота, Янис. Основной удар произведут колесницы.

— Но чем хуже моя пехота, государь? Солдаты моего рода…

— Я знаю это, Янис. Но твои пехотинцы не смогут подойти быстро.

— Нубти-Сет сделал это намеренно! Он использовал мои корабли для перевозки лошадей своего отряда!

Однако спорить смысла не было. Изменить уже ничего нельзя. Нужно действовать теми силами что были в его распоряжении. Царь верил в него, и он не мог обмануть доверие Хамуду.

К вечеру к воинам корпуса князя Яниса подошли солдаты военачальника Якубхера. Он привел 800 воинов пехоты. Это были египтяне, набранные в номе Солнечного Ока. Они согласились выступить под знаменами великого гика, который считался номинальным повелителем их нома.

Янис встретил Якубхера неприветливо, после того как тот заявил, что является полноправным военачальником наряду с князем, а не его подчиненным.

Князь вскипел увидев у Якубхера знак, который выдал ему Нубти-Сет:

— Ведь мне обещали, что я сам буду командовать воинами в первой битве? С чего же теперь я должен делить славу с тобой, военачальник?

Якубхер усмехнулся в ответ.

— Я прибыл по приказу царя.

— Но царь обещал мне право биться в этой битве! Моих воинов хватит для победы! — запальчиво заявил Янис.

— Я привел тебе подкрепления и в случае чего они пригодятся при штурме города, после твоей победы! Ведь крепость придется брать штурмом!

— Но само твое присутствие в моем лагере — это недоверие! — вскричал князь. — Нубти-Сет желает присматривать за мной?

— Я не стану вмешиваться в командование твоими войсками, почтенный князь! Решения принимаешь только ты!

— У меня есть колесницы, для того чтобы разделаться с фараоном! Но Нубти-Сет желает унизить меня, если присылает своего доверенного военачальника.

— Князь не желает твоего унижения, Янис! Я привел вспомогательные войска, а не колесницы, что идут под моими знаменами!

— Хорошо! Пусть будет так, Якубхер! Но тебе не следует забывать, что я командую войсками! И я здесь заменяю царя! Мое слово — это его слово!

Якубхер усмехнулся и не поклонившись, покинул Яниса…

* * *

Коренастый плотный мужчина с широкими плечами и мощной шеей вошел в большой шатер ярко-зеленого цвета, который слуги быстро поставили в виду всего войска.

У шатра стояла стража из лучших слуг Якубхера. Внутри военачальника ждал князь Нубти-Сет, который прибыл сюда тайно, под видом простого воина.

— Как встретил тебя князь Янис? — спросил высокий Нубти-Сет.

— Как и ожидалось. Он видит себя победителем фараона Камоса. И ждет большой славы и почета. Дурак!

— Не говори так о нем, Якубхер, — засмеялся Нубти-Сет. — Он еще молод. И нам с тобой нужно его поражение.

— Я помню это, князь. Победа наша над Камосом сейчас нам же и не нужна. Номархи тогда станут за него, и нам придется трудно! А вот если мы проиграем эту битву, то положение Камоса станет незавидным.

— Это так, Якубхер. Да и Янис поймет кто он такой. Это поражение даст нам много больше, чем победа.

— Да и отомстить ему за свою дочь я жажду! — зло сказал Якубхер. — Это он помешал ей стать твоей женой, князь! Он! С чего ему вздумалось поднимать глаза на Сару?

— Сара прекрасная женщина, Якубхер. И здесь Яниса можно понять. Да и не желал он нанести тебе оскорбление, друг мой! Он ведь требовал Сару не как наложницу, а как жену.

— Но он требовал мою дочь у царя! Он увидел её и пожелал! Но Сара не рабыня и не наложница! Потому я хочу вырвать печень у этого самонадеянного молокососа!

— Тише,