– Да. Но ты же знаком со спецификой моей работы: в любой момент может подвернуться какое-либо дело. Да и предыдущее я как бы еще не совсем закончила, появились неожиданные новые обстоятельства… – я замолчала, стараясь не вдаваться в подробности.

– Ясно, – грустно отозвался мой бойфренд. – Вот и женись на таких, как ты.

– А ты собрался на мне жениться? – я засмеялась.

– Уже не знаю. Надо подумать. А ты когда примерно освободишься?

– Если честно, не знаю. Возможно, только к вечеру. И я вообще сейчас не в городе, – призналась я.

– Вот как?.. И где ты, если не секрет?

– Еду в Котельниково. Пока туда, потом обратно… И там не знаю, сколько придется пробыть. Так что…

Какое-то время мой собеседник молчал, я уже подумала, что что-то случилось со связью.

– Алло, ты там уснул, что ли?

– Нет… В Котельниково? И что ты там забыла? – тон Элана почему-то слегка изменился.

– Я же ответила: по работе. Ладно, мой друг, я как бы на трассе, так что отключаюсь. Как освобожусь – позвоню.

– Хорошо, – отозвался Элан и добавил: – Целую.

– И я тебя.

Следователь Максим Мирошников оказался приятным малым невысокого роста, с копной русых волос на голове и огородным загаром на лице. С помощью навигатора я добралась до нужного мне отдела полиции и позвонила следователю, как он и просил. Тот лично вышел встретить меня, провел через турникет дежурного и пригласил в свой кабинет. На рабочем месте следователя города Котельниково не было кондиционера и даже вентилятора не было. Но зато было открыто окно. Однако в помещении все равно было довольно душно и ко всему прочему летали мухи.

– Извините, что по моей вине вас пришлось отвлекать по работе в воскресный день, – виноватым тоном произнесла я.

– Да бросьте вы, – отмахнулся молодой следователь. – Вы же знаете, что наша служба не имеет нормального графика. А если ко мне обратился сам Владимир Сергеевич, то это честь для меня. Классный он мужик, уважаю его… К тому же моя жена запрягла меня сегодня помочь теще на огороде, а тут возникла веская причина увильнуть от этого дела. В конце концов, с окучиванием картошки они вполне справятся и сами. Да и не буду я тут долго. Пока вы ехали, я пришел в отдел, добыл по базе нужные для вас сведения, пообщаюсь с вами и пойду домой. Но я не против пообщаться с вами подольше, – следователь усмехнулся, – там, глядишь, и вечер настанет. А вечером какие уже могут быть дела? Да никаких!

– Я рада, что благодаря мне вы избежали такой скучной работы, как прополка огорода, – с улыбкой в ответ сказала я.

– Да. Только я не совсем пойму, зачем вы, Татьяна Александровна, ехали к нам из Тарасова. Все сведения я бы вам передал по электронной почте или скинул Владимиру Сергеевичу.

– Понимаете, я привыкла общаться вживую. И вдруг мне еще попутно с кем-то придется пообщаться по этому делу? И очень надеюсь, что вы направите меня на нужный путь.

– Ну что ж… Значит, смотрите, ситуация, скажу я вам, довольно интересная, – следователь открыл свой толстый блокнот и заглянул в него. – Граждане Лесков Ю. В. и Шульга Н. А. действительно были уроженцами нашего Котельникова. Вас, я так понял, интересует, что их связывало. А их действительно кое-что связывало, – Мирошников сделал интригующую паузу. – Во-первых, они были друзьями. Во-вторых, у них был еще один друг, который погиб три года назад. Некий, – следователь опустил глаза в блокнот, – Болдарев Иван Федорович. И в‐третьих… лет двадцать назад они, все трое, проходили фигурантами по одному делу.

– Что за дело?

– Им вроде как было предъявлено обвинение в убийстве. Убили одну женщину на ферме, некую Сергееву Тамару Петровну. Эта троица тоже там, судя по всему, работала. Иногда пили вместе, да и госпожа Сергеева тоже порой была не против с ними пригубить. Но за неимением прямых доказательств и при отсутствии свидетелей это дело быстро замяли, и тех, кто тогда убил Сергееву, так и не нашли.

– Вы сказали, что их было трое друзей. Самый первый погиб три года назад. Это была насильственная смерть?

– Сложно сказать. Я посмотрел в архиве, этот Болдарев Иван был обнаружен мертвым в пруду, явных телесных повреждений не выявлено. В крови обнаружено большое количество алкоголя. Так что причина смерти: утопление по неосторожности в состоянии алкогольного опьянения.

– Скажите, у погибшего не было обнаружено на теле каких-либо надписей? – тут же решила уточнить я.

– Вы имеете в виду татуировки?

– Не совсем. Надпись, сделанная, возможно, от руки маркером, – пояснила я.

– Хм… нет. В отчете по этому делу ничего об этом не сказано.

У меня память хорошая, но я тоже достала свой маленький блокнотик и сделала там нужные пометки.

Пока я раздумывала, что мне еще стоит спросить у следователя, он продолжил:

– И знаете еще что, Татьяна Александровна… Следователь, который тогда вел дело об убийстве Сергеевой, был убит.

– Вот как? – удивилась я. – И когда его убили?

– Четыре года назад. Был обнаружен мертвым в своем сарае позади дома. Причина смерти: сильный удар по голове тупым предметом.

– А на его теле никаких надписей не было?

Мирошников посмотрел на меня удивленно.

– Не дают вам покоя эти надписи… Но, видимо, это неспроста. Но нет, об этом тоже ничего не сказано.

– Это дело ведь тоже должны были расследовать – как-никак, а убит следователь. Его убийцу обнаружили?

– Нет. Дело так и осталось нераскрытым. Стандартный типичный висяк. За это дело взялся коллега потерпевшего, пожилой следак, которому уже пора было на пенсию. Но так он это дело и не раскрыл. А потом… потом тоже умер. Но там не убийство. Смерть от инфаркта.

– Что-то все фигуранты этого дела оказываются мертвы, – задумчиво произнесла я. – Вам не кажется это странным? За исключением, может, того пожилого сотрудника, который умер от инфаркта.

– Я подумал об этом. Но больше склоняюсь к тому, что у вас, Татьяна Александровна, бурная фантазия. Уж извините… Я только вижу связь в убийствах Лескова и Шульги. Возможно, эти ребята