— Эта пара приезжает сюда каждый год в течение десяти лет, — поделился со мной бармен на чистейшем русском.

— Традиция? — по-доброму усмехнулся.

После увиденного захотелось, чтобы и у нас с Плюшей через десять лет были похожие отношения. Такие же живые и страстные.

— Что-то типа того, — бармен пожал плечами. — Обычно ещё и детей с собой берут, но в этот раз одни, отрываются.

Хотел спросить, откуда он столько знает, но бармен отвлекся на посетителей, а я продолжил думать о жене.

Поймав себя на мысли, которую гнал подальше, набрал номер Софии

— Ты хочешь со мной расстаться? — спросил прямо, стоило ей ответить.

— Что? — по голосу ясно, жена была ошарашена.

— Ты ведешь себя странно. Выгнала меня из дома, так ещё и за весь день ни одной попытки соблазнения! — проговорил эмоционально, оставил чаевые и вышел из бара.

— Оу, — раздался ответ.

— И это все, что ты мне хочешь сказать?

У Плюши сначала вырвался один смешок, потом второй, а затем она засмеялась в голос.

— Я сказал что-то смешное? — злился, направляясь к коттеджу.

— Дурак ты, Глебушка, вот что я хочу сказать. Можешь возвращаться домой, фантазер, дома ждет сюрприз.

— Что за сюрприз?

Вместо ответа я услышал лишь гудки.

Язык чесался выругаться. Грязно и ёмко. Если Плюша придумала очередную пытку, то я её свяжу и доведу до пика возбуждения, после чего оставлю неудовлетворённой, даже если самому придется всю ночь принимать холодный душ.

Зашел в коттедж, не ожидая ничего хорошего, поэтому, когда София набросилась на меня, страстно целуя, оцепенел.

— Глебшука, не стой столбом, — прохныкала София, стягивая с меня одежду.

— Но сюрприз… — пробормотала в губы.

— К черту! Хочу тебя.

Я застонал и ответил на поцелуй, сжимая в кулак волосы. Вторая рука сжала грудь, сочную, упругую. Мой рык, и её протяжной стон. Теперь Плюша прижата спиной к двери. Её платье собрано на талии в гармошку, ноги скрестились за моей задницей, прижимая эрекцию к киске как можно ближе. Голодные поцелуи с металлическим привкусом крови от укусов. Лихорадочные прикосновения друг к другу и пальцы, впивающиеся в обнаженную кожу на бедрах.

Треск разрывающейся ткани, и черные полоски падают к ногам.

— Дикарь, — Плюша выдыхает в губы жарким шепотом и громко стонет от резкого вторжения.

Она права. Я дикарь, трахающий свою женщину, дико и необузданно, ловящий губами каждый вскрик и стон наслаждения. Я дикарь, заявляющий права на свою женщину, жестко и неутолимо. Я дикарь, шепчущий грязные словечки на ухо, возбуждённый дерзкими, крышесносными ответами, вылетающими из грешного рта.

Всё, что происходит между нами, первобытно. Животная страсть дурманит рассудок. И каждый, проходящий мимо нашего коттеджа, может услышать музыку нашей страсти. Каждую высокую ноту в исполнении рыжей стервы.

Но только я услышу тихое признание в любви. Только для моих ушей это неразборчивое бормотание в преддверии оргазма. Только я почувствую ноготки, впивающиеся в шею. Только я увижу приоткрытые губы и молчаливый крик. Взгляд, тонущий в удовольствии. И только я смогу толкнуть любимую с вершины в желанные объятия оргазма.

Женское тело содрогается, с губ срывается крик, и я растворяюсь в нем. Наши губы дрожат, пока мы проживаем идеальный шторм на двоих.

— Охренеть, — мурлычит Софа, и у меня вырывается довольный смешок.

— Глебушка, ты такой самовлюбленный, — фыркает.

— А ещё красивый, обаятельный мужчина и потрясающий любовник, — проговорил, опуская красавицу на пол.

— А ещё довольно скромный, — хмыкнула, поправляя платье.

— Так это и был сюрприз? — спросил, жадно рассматривая жену.

Она выглядела восхитительно. Черное платье, растрепанные волосы, румянец и сияющие глаза.

— Это только начало, — скромно улыбнулась и потянула в ванную, где все было украшено свечами.

— Ты в курсе, что это больше для женщин подходит? — усмехнулся, рассматривая ванную с лепестками роз, возле которой стояли два бокала и шампанское в ведре со льдом.

— А кто сказал, что это для тебя? — хмыкнула, стянула платье к ногам, перешагнула и залезла в ванную.

С шумом втянул воздух, оценив вид сзади.

— Составишь компанию? — спросила, кидая убийственный взгляд из-под ресниц.

— Как я могу отказаться? — спросил, стягивая одежду.

Моя поспешность вызвала смешок у Плюши. Правда, почти сразу смешок перерос в стон, стоило ей увидеть мою полную готовность ко второму раунду.

— Нравится? — усмехнулся, наслаждаясь откровенным желанием, отразившемся в глазах Софии.

— Ты слишком идеальный, Глебушка, — улыбнулась, восхищенно смотря прямо в глаза.

Я смутился. Я, черт возьми, смутился своей жены.

— Я…

— Пропал дар речи? — продолжала улыбаться чертовка.

— Прекрати это, — прорычал, залезая в ванную, которая явно была мне мала.

— Прекратить смущать тебя?

— Здесь мало места для двоих, — проигнорировал её слова.

— Я знаю, как нам будет удобней, — протянула, перебираясь ко мне на колени. — Ну как?

— Лучше, — сглотнул, наслаждаясь видом мокрых сисек.

— А так? — выдохнула, опускаясь на член.

— Идеально, — простонал, сжимая задницу.

София

Наши обнаженные тела грелись возле камина. Усталость и ноющие мышцы напоминали о страсти, накрывшей нас с головой. Секс у двери, в ванной, на лестнице, на кухне. Оральные ласки в гостиной. Даже боюсь представить, что было бы, если бы воздержание длилось гораздо дольше месяца.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — заботливо спросил Глебушка, поглаживая подушечками пальцев влажную спину.

— Мне хорошо, — шепчу, слушая удары его сердца.

— Так это и был сюрприз?

— Нет, — улыбаюсь. — Сюрпризом был романтический ужин.

— Но что-то пошло не так, — хмыкнул муж.

— Ты зашел такой горячий, что я не устояла, — призналась, продолжая улыбаться.

— Я боюсь проснуться и обнаружить, что это всего лишь эротический сон с твоим участием.

Нахмурившись, приподнялась и заглянула в любимые глаза.

— Это не сон, — поцеловала в мужественный подбородок. — Чувствуешь?

— Чувствую, — улыбнулся, ласково проведя пальцами по моей щеке.

— Глебушка, прости меня. Что я мучала нас этот месяц, хорошо? Я вечно поступаю по-идиотски, — вздохнув, прижалась к ладони мужа. — Мне сложно было перестроиться эмоционально. Я так хотела отомстить, что было сложно отказаться от выбранной тактики. Накручивала себя, съедала за то, что не преподала урок. Но в итоге наказала и тебя, и себя. Только подумаю, что мы потеряли месяц из-за моих глупых амбиций, становится паршиво.