— Князь Павел Черногряжский, — сообщил ему.

— Черногряжский, Черногряжский… — пробормотал старший инквизитор, явно вспоминая, где мог слышать мою фамилию. — А! Точно! Род бывших изгоев.

— Ключевое слово — бывших, — строго поправил его я. — Указ императора снял это клеймо уже давно.

Анна взглянула на меня с явным страхом. На её лице было написано что-то вроде: «Ты что, охренел? Так со старшим инквизитором разговаривать!»

А вот не надо про изгоев вспоминать. М-да, это, конечно, память реципиента со мной такие шутки вытворяет. Но, с другой стороны, мне можно! У меня вообще — амнезия. Даже справка есть! Насчет справки я перегнул малость, но, думаю, слово целительницы в качестве подтверждения моей возможной неинформированности тоже покатит.

Ивакин после этих моих слов как-то загадочно хмыкнул и ещё раз просветил меня рентгеновским взглядом.

— Что же, приношу извинения, если вас задело слово «изгой». Сами понимаете, такие ярлыки долго держатся на слуху… Но я вспомнил о вас. Вы наследник. Единственный. И вроде тяжело болели. Как интересно. Сейчас, я вижу, проблемы со здоровьем позади?

Вот вроде спросил нормально, но в этой фразе мне отчего-то послышался какой-то подвох. Словно со следователем разговариваю. Был у меня в детдоме опыт общения с такими товарищами. Мутные и скользкие типы. Любую маску ради дела натянут…

— Да, слава богам, выздоровел, — ответил ему я. — Только вот амнезия приключилась.

— Амнезия, — повторил за мной инквизитор. — Интересный случай. Надо будет изучить его… — и на миг в его глазах промелькнуло что-то такое… нечеловеческое, что ли. Это заставило меня невольно вздрогнуть. Впрочем, уже через мгновение инквизитор вновь изменился, и взгляд его наполнился отеческой теплотой. — Но в любом случае позравляю. Когда человек побеждает болезнь, это не может не радовать!

Странные речи для инквизитора. Или нет?

— Кстати, как вы себя чувствуете? Нужна помощь целителей? — заботливо поинтересовался Ивакин. — Мои ребята сейчас занимаются выжившими. Могут подлечить.

— Нет, спасибо, — опередила меня Громова, и я почувствовал, как по телу пробежала еле заметная теплая волна. После чего бодрости явно у меня добавилось, а беглый осмотр показал, что, кроме царапин и синяков, раны отсутствуют. — Мы в порядке. Я немного разбираюсь в целительстве, — после небольшой паузы добавила княжна.

— Хорошо. Теперь вернемся к тому, что здесь произошло. Вы помогли ликвидировать прорыв. Если бы эта тварь выбралась из клуба на улицу, жертв было бы гораздо больше. К тому же через какое-то время она могла вызвать еще один портал. Так что Имперская инквизиция приносит вам свою благодарность.

— Спасибо, конечно. Что-то вы особо не спешили… — вдруг подала голос Громова, не скрывая в голосе легкого ехидства.

Я удивленно на неё покосился. Чего это она вдруг осмелела? До этого смотрела на инквизитора, как мышь на кошку. Может, моё поведение так повлияло?

— Не всегда удаётся добраться быстро, — спокойно ответил старший Инквизитор, не обратив никакого внимания на тон Громовой. — Однако всё хорошо, что хорошо кончается. Жертвы оказались минимальными, и это — благодаря вашей помощи. Так что вы заслужили награду от Священной инквизиции.

Вот оно как… Награда — это хорошо, но только больно странно, что мою спутницу такой поворот явно не обрадовал. Интересно почему?

— Приходите завтра утром в наше отделение в городе, — продолжил тем временем собеседник, — там получите причитающуюся вам благодарность. А сейчас, извините, но, думаю, вам пора. Еще раз приносим благодарность за помощь. Нам нужно провести определенные работы, которые желательно делать без посторонних. Надо разобраться, кто все это устроил. Прорыв явно был подготовлен из нашего мира. Кто-то раздобыл артефакт прорыва Нити…

— Но он… — запнулась Анна.

— Да, он редкий и дорогой. И вчера его украли из городского хранилища, — хмуро заметил Ивакин.

— А я, кажется, видел, кто это сделал, — слишком поспешно выпалил я и поймал на себе два взгляда. Один сочувствующий и укоризненный — от Анны, а второй горящий — от Савелия Фомича.

— Кто? — коротко спросил он.

Я как мог описал странного парня, который, вероятнее всего, и устроил взрыв.

— Во славу Астарты, значит, — задумчиво протянул инквизитор. — Я думал, эту секту уже всю вырезали…

— Что за секта?

— Ты разве не знаешь? — удивленно посмотрел он на меня. — А точно! У тебя амнезия же. Подруга твоя расскажет. Завтра, как придешь, надо показания снять будет. Расскажешь про того парня?

— Расскажу, чего не рассказать-то.

— Большая просьба никому не распространяться о сегодняшних жертвах. Лучше вообще ничего никому не говорить, — Ивакин строго посмотрел на нас. — Лишние вопросы нам ни к чему, народ и так слишком быстро впадает в панику…

Мы переглянулись и дружно кивнули.

— Вот и отлично, — расплылся в улыбке инквизитор. — Тогда жду вас завтра. Вы нам очень поможете!

Мы с Громовой не стали с ним спорить и, спешно раскланявшись, покинули зал. А когда вышли из клуба, я наконец задал интересующий меня вопрос:

— Слушай, а почему ты так странно отреагировала, когда этот Ивакин сказал о причитающейся нам награде?

— Как отреагировала? — изобразила непонимание девушка, которая, как мне показалось, не очень обрадовалась моему любопытству.

— Тебе это не понравилось. Вроде награда, а мне показалось, что ты восприняла это как наказание.

— Хм… — девушка внимательно осмотрела меня с ног до головы и вдруг улыбнулась. — А ты наблюдательный. Видишь ли, в чём дело, Павел… С инквизиторами лучше лишний раз не общаться. Пусть и награда, но я бы предпочла о ней забыть. Это такие люди… — она помрачнела, — не успеешь оглянуться — и ты уже у них то ли в долгу, то ли виновен.

— Ну то, что их никто не любит, я, конечно, знаю, — согласился с ней. — То есть ты не пойдешь завтра?

— Пойду конечно, — вздохнула княжна. — Раз уж пригласили, то могут неправильно понять, если мы не придем. Но тебе-то обязательно надо идти. Вот кто за язык тебя тянул?

— А что такого?

— Меньше знаешь, крепче спишь… — наставительно подняла пальчик девушка. — Теперь тебя замучают вопросами. Кстати, — она с любопытством взглянула на меня, — а насколько глубокая у тебя потеря памяти, если не секрет?

— Да так, — неопределённо пожал я плечами, —