Хотя так будет лучше… они действительно должны уйти…

– Вот и договорились, – кивнул Егор.

– Но я надеюсь, ты не оставишь нас без ужина. – Дашенька наклонила голову набок, и в ее глазах запрыгали чертики. – Накорми уж на дорожку.

– Да, конечно. Я буду рад, если вы останетесь на ужин, – слишком официально ответил он. Все получится правильно – плавно и как-то само собой… А все-таки хорошо, что она не уйдет прямо сейчас… Он сунул руки в карманы, бесшумно вздохнул и добавил: – Тихон действительно старался найти украденную брошь, и я, конечно же, отблагодарю его за это.

– О, нет! Мы так не договаривались. – Дашенька хитро улыбнулась. – Двадцать тысяч долларов за поимку вора – вот какой был уговор.

– Но вор не найден.

Она пожала плечами и подошла к двери. Обернулась и бросила:

– До свидания, до ужина.

– Подожди… – Егору очень хотелось задать один вопрос, но он медлил: – А какая у Тихона татуировка?

Дашенька усмехнулась:

– Отвечу, если скажешь: откуда ты узнал, что он и есть Маркиз?

– Костик вспомнил, где раньше видел Тихона – в клубе «Заводная утка» в тот самый вечер, когда мы с тобой познакомились. Я сопоставил некоторые детали и предположил…

– И все-таки забавно получилось, – Дашенька кивнула своим мыслям.

– Да… забавно… – он вспомнил, как она дразнила его, вспомнил помолвку, обвинительные слова Ирмы, будто у Даши уже есть жених Илья… как же тогда ему стало тошно – необъяснимо тошно… А потом он ее поцеловал, не потому, что все кричали «Горько!», а потому, что уже давно хотел это сделать…

Егор тряхнул головой, точно отгоняя прошлое, и повторил свой вопрос:

– Так какая у него татуировка?

– На плече Тихона написаны слова: «Это в последний раз!» Он подарил мне эту татуировку на день рождения. Он всегда мне это обещал… – Она тепло улыбнулась и вышла из комнаты.

Приятного аппетита!

Картофельная запеканка с баклажанами и козьим сыром превзошла все ожидания. Тихон умял вторую добавку и мысленно поблагодарил Леночку за ее кулинарные способности. Задержав взгляд на тарелке с куриным рулетом, нашпигованным черносливом, он запретил себе даже думать о еде. Нельзя же так! В доме Корнеевых он гостит несколько дней, а поправился уже минимум на три килограмма. Брюки трещат по швам, а пуговицу на поясе необходимо срочно перешивать сантиметров на пять в сторону грусти и комплексов. Не безобразие ли это? Сущее безобразие!

Тихон посмотрел на Евдокию Дмитриевну и тяжело вздохнул: надо бы ему похудеть. Надо.

Дашенька лишь расковыряла вилкой запеканку и, что было несвойственно ей, налегала на вино и слабосоленую рыбу. Она запрещала себе смотреть на Егора, изображая полнейшее равнодушие к его персоне, и поглядывала на Фому Юрьевича Пастухова, отчасти даже сочувствуя ему.

Да, бедному астрологу можно было посочувствовать…

Акулина Альфредовна пересела к Феликсу и, мило улыбаясь, без перерыва накладывала в его тарелку все, что было заботливо приготовлено Леночкой. Пастухов давился, морщился, но не смел поднять глаз от скатерти. После ночного кошмара он не знал, чего еще можно ожидать от Акулины Альфредовны, поэтому был тих и покладист. Она же, в свою очередь, поняв, что поспешила с демонстрацией рвущихся на свободу чувств и особенно с коротенькой розовой ночнушкой, решила не торопиться и завоевывать сердце астролога постепенно – надо же учитывать, что он сейчас в печали из-за предательства Виолетты!

Акулина Альфредовна была смущена. Глядя на Феликса с обожанием и благодарностью за понимание (сохранил же он ее опрометчивый поступок в тайне и даже делает вид, будто ничего не случилось), она старательно пыталась загладить свою вину переваливающейся через край заботой.

– Приятного аппетита, Фома Юрьевич, – шепнула она на ухо Феликсу.

– Приятного, – запихивая в рот квашеную капусту, кивнул он. Да когда же она перестанет валить в его тарелку все что только можно!

– Попробуйте вот эти биточки, – порекомендовал Тихон, указывая на глубокую тарелку, заваленную аппетитными медальками с хрустящей корочкой, – очень вкусно!

Акулина Альфредовна тут же подхватила несколько биточков и отправила их по прямому назначению – на тарелку любимому Феликсу. Тот злобно сверкнул глазами в сторону сыщика и усиленно заработал челюстью.

Тихон не сочувствовал Пастухову – астролог был ему неприятен. Только одно его влечение к юной Виолетте заставляло смотреть в его сторону с долей брезгливости и раздражения. «Кушай, хорошо кушай», – ехидно подумал Тихон.

Когда ужин наконец-то закончился и все расслабленно откинулись на высокие спинки стульев и кресел, давая возможность дивной еде удобно устроиться в желудке, Дашенька подошла к окну и подмигнула Тихону – пора!

Но начал разговор Вадим.

– Ну и как там дела с нашей горсткой рубинов? Подвижки есть? – насмешливо поинтересовался он, отправляя в рот шоколадную конфету. Наткнувшись на строгий взгляд Максима Леонидовича, он тут же растерялся и пробормотал: – А что?.. Я просто хотел уточнить… все в сборе, почему бы не поделиться хоть какими-нибудь новостями…

– Да! – вдруг поддержала Вадима Ирма. – Столько слов, вопросов… а расследование, похоже, с мертвой точки не двигается!

– Может быть, Тихон Ефимович уже знает имя преступника, – ехидно предположила Акулина Альфредовна, – и прямо сейчас хочет сообщить его нам. А, Тихон Ефимович? Я угадала?

– Угадали, – улыбнулась Дашенька и посмотрела не на своих врагинь, которые раскрыли рты от удивления, а на Егора.

Он стоял к ней спиной, разговаривал о чем-то с матерью и старательно улыбался. Услышав емкое слово «угадали», он резко развернулся и, натолкнувшись на все тех же чертиков в карих глазах, выпрямился и немного закинул голову назад. Неужели и тут она одержала победу?..

– Да, пришло время подвести итоги, – мягко сказал Тихон, поднимаясь с кресла. Он подошел к столу и встал так, чтобы все присутствующие в комнате могли его видеть. – Акулина Альфредовна, вы совершенно правы: я знаю имя человека, укравшего брошь под красивым названием «Полет мечты». – Он помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом, и продолжил: – Я коротко расскажу вам о ходе расследования.

Вадим издал радостное: «Ух ты» – и, приоткрыв рот, замер, готовясь услышать нечто очень интересное. Акулина Альфредовна фыркнула, но тут же несколько подалась вперед и дернула пару раз носом, – пожалуй, любопытство сейчас полыхало в ее душе приличным костром.

– Неужели, Тихон Ефимович, вы разгадали эту загадку? – умилилась Евдокия Дмитриевна и добавила уже твердым голосом: – Я ничуть в этом не сомневалась и очень рада, что некоторые… – она посмотрела на Ирму и двоюродную сестру, – оказались не правы в своих предположениях.