Ди? Я слышал дикую цифру — два с половиной года. Разве это не дикость? Разве это не попирает все законы нормы и морали всех времен?

— Есть древние законы сверхов! — возразил лысый Аркадий.

Ну и имечко же у него. Откуда только этот лысый вылез?

Но то, как кинулся на мою защиту Яр, заставило немного разомлеть. Или это все действие розового платья?

— А если каждый сверх позволит себе ставить метки на беззащитных детях? — Яр ораторствовал вовсю. — Нам тоже все списать на законы? Когда на наших недавно рожденных детей будет покушаться какой-то оборотень?

И тут Дима, обладатель кулона с разными ушами, поперхнулся глотком воды, который только что сделал из бутылки. Подавился воздухом глава лис — Макс. Басовитый глава медведей закашлялся, а блондинистый глава волков едва сдерживал смех — весь покраснел.

— Елы-палы, — сквозь зубы процедила Аленка.

— Что такое? — шепотом спросила я.

— А то, что на дочь главы гибридов Тень стал претендовать еще до ее рождения, елы-палы.

Упс! Вот это Яр дал осечку!

Ей не мог не воспользоваться Артур. Он тут же одернул ворот кофты так, чтобы продемонстрировать метку:

— Я тоже претендую на Ди по древнему праву. Она должна понести ответственность за метку, которую мне поставила.

Яр, который до этого немного стушевался от того, что ляпнул, вдруг чуть отъехал на стуле от стола, снял ботинок, потом носок, а потом шмякнул ногу на стол.

— Я тоже претендую на Ди. И утверждаю, что она это сделала со мной давным-давно!

Что? Кто? Я?

Что он там показывает? Я присмотрелась к его ноге, но ничего не увидела.

— Что там? — спросила у Аленки, нетерпеливо дернув ее за руку.

Я не видела ничего с этого расстояния. Нога как нога.

— Метка на пятке, елы-палы! — Аленка закусила кулак. — Ничего себе Санта-Барбара!

* * *

Яр

Артур смотрел на меня напряженно. Явно готовился к тому, что я раскрою его фальшивую метку. И я бы это сделал, но использовать его обман в нынешних обстоятельствах полезней, чем разоблачать.

Если Артур сойдет с дистанции, то претендентов останется двое — я и лысый. Тогда совет, скорее всего, будет разбираться в происхождении меток и поймет, что у меня там просто шрам. Сам не знаю, почему он не зажил, при моей-то регенерации. Даже не помню, как его получил. Никогда не думал, что это сыграет мне на руку в будущем, но спасибо случаю за это.

Я убрал ногу со стола, быстро надел носок и влез в обувь. Начал:

— Уважаемые главы, у нас троих метки. Разве это не сводит все древние права в конкретном случае к абсурду?

Разбираться в троих вряд ли будут. Тем более Макс должен поддержать мою идею.

Глава лис как раз прочистил горло и обратился к Диане:

— Диана, есть ли вероятность, что это не все претенденты, на ком есть твои метки?

Поймет она, как нужно действовать? Сообразит, что сказать?

Ди с вызовом приподняла подбородок:

— Вполне. Я только учусь ладить со зверем, иногда заносит.

Подыграла так подыграла! Я даже на несколько секунд ей поверил из-за выражения лица. Она будто на мгновение задумалась, что-то вспомнила и извиняюще, мимолетно улыбнулась.

Роковая Ди. Аж сердце заколотилось от тревоги о конкурентах. Но она же соврала, да?

Я засмотрелся на девушку в розовом облаке платья и краем уха услышал лысого:

— Я поставил метку давно. И только я один. В этом у меня нет соперников.

Во мне тут же проснулась жажда крови. Захотелось перепрыгнуть через стол и разорвать глотку Кеше.

Но вдруг вмешался альфа волков Стас:

— Аркадий, почему вы прячете свой запах?

— Я же похищал девушку. Конечно, я должен был подготовиться, — криво усмехнулся лысый, ничуть не стесняясь.

— Какой у вас зверь?

— Я одиночка. Это вам знать достаточно.

Отлично. У него нет клана. Это, с одной стороны, облегчает дело, с другой — осложняет. Клан не может надавить на нас, и, если Аркаша пропадет, никто его не схватится. С другой стороны, лысый не подчиняется общине и может наплевать с высокой колокольни на все.

И вот тут, кстати, нестыковочка!

— Вы одиночка. Зачем вам просить одобрения у кланов?

— Ди почти принята кошачьими. Я не хочу прятаться всю жизнь. А Ди еще понравится со мной. Я буду хорошо с ней обращаться. Обещаю.

Я услышал, как Ди возмущенно засопела.

Артур влез:

— У Ди уже есть жених. У нас были трехлетние отношения. На мне ее метка, она поймала букет невесты. Уважаемый совет, я протестую и прошу назначить дату нашей с Дианой церемонии.

— Нет-нет-нет, так не пойдет! — вскочил с места лысый. — Право первого! Ди, ты же хочешь быть со мной, верно? Ты благодаря мне сверхом стала. Мой укус пробудил зверя.

Ох, чего же мне стоило сейчас сдержаться! Главы кланов с любопытством посматривали на меня, будто пропуская вперед. Интересно, они поняли, что Ди для меня значит? Или тут что-то другое?

Я, с трудом контролируя дыхание и зверя, обратился к лысому:

— Никто этого доказать не может. Диана обернулась спустя два десятка лет. Да и как вы докажете, что метка ваша? Она не хранит ни малейшего следа, а форма давно расплылась из-за роста кожи. Никакая экспертиза не даст стопроцентного результата.

— Я могу рассказать в мельчайших деталях, где и как ее поставил. И почему, — улыбнулся Аркадий, напряженно растягивая уголки губ.

Вот этого я боялся больше всего. Варианта, что это не подсадная утка Артура, чтобы обставить меня и жениться на Ди. Вот только я все равно ему не верю. Как только подумаю, что кто-то поставил метку на Ди, так все внутри кипит от негодования.

И тут вдруг Ди встала, подошла к столу и отодвинула свободный стул:

— Вы позволите присоединиться?

Вопрос звучал так, будто она и не ждала ответа, а в любом случае сядет. Что, собственно, она тут же и сделала. Посмотрела поочередно на всех, кроме меня, Артура и лысого, и сказала:

— Я еще мало разбираюсь в этом мире. Поправьте меня, если что-то не так. Раны на сверхах затягиваются без следа, кроме случаев с меткой, так?

— Шрамы могут остаться, если определенным образом не давать ране зажить.

— Хорошо. Я вижу разницу. У человека шрамы остаются при любом глубоком порезе или ране. Так?

Ди сидела через пустой стул от меня, и я видел, как дергается под столом ее нога от нервов. Захотелось положить руку на ее колено и успокоить, погладить.

Дима и Макс тем временем кивнули, остальные внимательно слушали.

— Итак, у человека