На ее столе в плохо отмытой коричневого стекла емкости из-под какого-то лекарственного раствора стоял букет из пяти крупных темно-бордовых, почти черных, роз.

Катя с недоумением взглянула на завфермой. Он выставил ладони вперед и отрицательно затряс головой.

— Екатерина Юрьевна, стар я для ухаживания за девушками! Не от меня розы, — завфермой хитро блеснул глазами и заговорщицки прошептал: — Но знаю от кого! Видел, как один, — он слегка замялся, — в перемычку к нам прошмыгнул с бумажным свертком в руках.

— Так кабинет закрыт! — резонно возразила она.

— Работы по горло! — рассерженно оборвал ее диалог с завфермой ветврач. — Некогда тары-бары разводить!

Завфермой загадочно взглянул на Катю, вздохнул и вышел из кабинета.

— Откуда розы? — напрямую спросила она ветврача. В ее сознании зародилась догадка.

Иван Петрович раздраженно ответил:

— Что ты пристала?! Объявится твой ухажер, никуда не денется! Тогда и узнаешь.

Катя сидела и заворожено разглядывала букет. Сердце, казалось, взволнованно билось у самого горла.

«Шикарные розы! — оценила она букет. — Целое состояние стоят». Катя обиженно фыркнула: «Тоже мне, тайный воздыхатель нашелся! Лучше бы на планерку пришел».

Иван Петрович буравил ее недовольным взглядом.

— Ты что, окаменела?! Собирайся в лагерь селен телятам докалывать! — приказал он и добавил: — Звездочке новокаиновую блокаду сделала, это неплохо. Но при несильных ушибах можно вообще ничего не предпринимать. Боль сама утихнет. Кроме покоя, ничего не нужно.

— А до лагеря ехать на чем? — увела разговор в другое русло Катя.

— Вывози мой велосипед и поезжай! Я доберусь на чем-нибудь, — отозвался ветврач и, опустив глаза, произнес: — За то, что вчера внутри выменные инъекции коровам смогла сделать, спасибо!

* * *

В летнем лагере крупного рогатого скота Катя управилась быстро.

Наверное, она просто перестала нервничать. Да и телятница, высокая сухощавая женщина с веселыми глазами, группе телят которой Катя сегодня вводила препарат селена, оказалась опытной и сноровистой работницей. С животными она обращалась превосходно, не хуже Марины.

«Умеет Светлана Ивановна подобрать штат», — похвалила про себя руководителя хозяйства Катя.

«Все, закончила, — она облегченно перевела дыхание. — Осталось документально процедуру оформить и в программу неплохо бы забить сегодня информацию. Поеду я, пожалуй, к себе в перемычку!»

Но едва успела перекинуть ногу через раму велосипеда, как неожиданно раздалась мелодия входящего звонка на смартфоне.

— Слушаю, — коротко отозвалась Катя.

Звонили из газовой службы. Диспетчер сообщал, что по Катиной заявке сегодня возобновлять подачу газа в дом приедут мастер с бригадой слесарей.

— После двух часов дня вы сможете быть у себя дома? — уточнила диспетчер.

— Только после трех, — коротко ответила Катя осипшим от неожиданности голосом.

— Ждите, — в смартфоне раздались гудки отбоя.

Она положила велосипед на землю и села на раму, вытянув ноги.

«Я ожидала, что звонит Максим, — разочарованно подумала Катя. — Не знаю почему, но надеялась, что это он! Хотя звонка из газовой службы с нетерпением ждала каждый день. Радоваться надо, что газ приедут подключать, а мне плакать хочется», — губы задрожали от подступивших к горлу слез.

Сзади раздался гудок клаксона автомобиля.

Она в смятении поднялась. Лицо обдало густым жаром, как из резко приоткрывшейся дверки печи с ревущим в ней над сухими разгоревшимися дровами пламенем.

Гудок этой машины Катя узнала сразу, хотя слышала его всего два раза.

Она резко оглянулась, и сердце ее ухнуло вниз, будто камень, увлекаемый мощью селевого потока.

С подножки своего пятнистого внедорожника спрыгивал на землю Максим.

Неожиданно задняя дверка внедорожника распахнулась, и показался Иван Петрович. Максим спешно принялся искать что-то в салоне автомобиля. Разочарованная Катя отвернулась и постаралась придать лицу равнодушное выражение.

«Подорвался Максим сюда ехать, чтобы помириться со мной, как же! — накручивала она себя. — Ивана Петровича он привез. Светлана Ивановна распорядилась, не иначе! Велосипед-то у ветврача со мной один на двоих».

Катя подняла с земли велосипед и пошла с ним навстречу Ивану Петровичу.

Его недовольный взгляд из-под насупленных бровей говорил о том, что ветврачу не до нее.

«Отпрошусь я, пожалуй, домой, — пришла в голову Кате внезапная мысль. — Приготовлюсь к приезду газовой службы. На кухне приберусь, вымою газовую плиту с котлом, а то вид у них больно неприглядный».

— Иван Петрович, отпустите меня на сегодня! — сбивчиво озвучила она свою просьбу и напряженно вгляделась в его сердитое лицо. — Из газовой службы приедут газ подключать. После трех часов дня обещали, а вдруг раньше прибудут? Да и подготовиться надо!

Он взглянул на наручные часы и задумался.

— Только десятый час пошел, а газ подключать после обеда тебе будут. Рабочий день у тебя до трех часов… — Ветврач неожиданно улыбнулся. — Отпускаю тебя до завтра!

На такую щедрость Катя не рассчитывала. «Какой-то подвох тут кроется», — подумала она и не ошиблась.

— Сейчас я кровь у нескольких коров на анализ возьму, пробирки промаркирую и сопроводительную опись составлю. Отвезешь в ветуправление и домой поезжай! А у меня в стаде дел полно, некогда мне в район болтаться! — разъяснил ей Иван Петрович.

Он подхватил из рук растерявшейся Кати велосипед и покатил его к дому животноводов.

— Иван Петрович, — догнала его запыхавшаяся Катя, — можно я вам помогу забор крови делать?

Ветврач нахмурился.

— Ладно, — нехотя согласился он, — подожди, я только велосипед поставлю и сумку возьму.

Через полчаса кровь у буренок была взята.

Катя промаркировала пробирки и поместила их в термоконтейнер, а Иван Петрович оформил сопроводительную опись.

— Ну, поезжай! Максим Васильевич ждет, — ветврач протянул контейнер с пробирками и сопроводительную опись. — Десять часов доходит. Но ничего, до Дубского от хозяйства семь километров всего, быстро домчите!

— А скутер мой? Когда я его заберу?

— Что ты пристала со своим драндулетом?! — вспылил Иван Петрович. — Никто его из-под навеса возле конторы не уведет. На работу завтра на рейсовом автобусе доберешься!

— Можно я на скутере отвезу в ветуправление пробы? — Катя умоляюще прижала к груди руку. — Вы не думайте, я уже прилично езжу!