Она зажгла конфорки наконец-то заработавшей газовой плиты и протянула холодные руки к голубым лепесткам мертвого газового пламени с вкраплениями желтых искр несгоревшего топлива. Руки не согревались.

«Истоплю я, пожалуй, дровяную плиту. Или подтопок, как баба Люба называет! — неожиданно решила Катя и провела пальцем по экрану смартфона. — Четвертый час ночи. Почти раннее утро. Подтопок истопить точно успею».

Она быстро собралась, прихватила с собой «шахтерский» фонарик и вышла на крыльцо. В предрассветной вате тумана смутно проглядывали очертания сарая. Катя защелкнула ободок фонарика на затылке и нажала на кнопку. Потом шагнула с крыльца и вошла в узкий туннель неонового луча, протянувшийся до зияющего темного провала приоткрытой в сарай двери.

Вскоре сухие дрова весело полыхали в топке плиты.

Катя сходила в комнату за детским стульчиком, села, и, опершись на кочергу, пристроенную между высоко торчавших коленок, прислушалась к шуму ревущего от хорошей тяги пламени.

«Жаль мама с отчимом меня не видят! Глазам бы своим не поверили, — подперев ладонью щеку, предалась она размышлениям. — Я, пока в Порецком не поселилась, и не подозревала, что кроме газовых и электрических, еще плиты бывают. Дровяные, например, как у меня. Музейный экспонат!»

Катя ловко поддела кочергой дверцу, открыла и расшвыряла пылающие поленья. Сноп искр салютом разлетелся по топке. Потом закрыла дверцу — пламя заревело с новой силой.

От разогретого чугунного верха старинной плиты по дому растекалось живительное сухое тепло.

Катя взглянула на окно — туман за ним уже рассеивался, предвещая ясный, солнечный день.

* * *

К автобусной остановке Катя почти бежала.

«Отвыкла я уже своим ходом добираться», — запыхалась она.

Ей осталось только пересечь трассу, как взгляд зацепил смутно знакомую фигуру. Возле самого края дороги стояла Анжела. «Почему она стоит на трассе? Почему одна? Кажется, они с Димой на работу вместе уезжают? Поругались?» — вихрем пронеслись в Катиной голове незаданные вопросы.

Анжела подняла глаза. Наверное, почувствовала пристальный посторонний взгляд. В ее светло-голубых холодных глазах мелькнула тень узнавания.

— Ты… — подтвердила она свое узнавание на приветственный кивок Кати и вкрадчиво поинтересовалась у нее: — Назад в город не собираешься? У тебя маленькая дочь, кажется? Что тебе у нас в Порецком делать?

Катя физически ощутила исходящие от Анжелы волны враждебности.

Ответить ей она не успела: к остановке приближался грохочущий старыми внутренностями рейсовый автобус до Лугового.

* * *

«Странная эта Анжела, — недоумевала Катя, больно подпрыгивая на липком дерматиновом сиденье автобуса. Она крепко вцепилась руками в спинку переднего сиденья. — Смотрит на меня с брезгливостью и слова сквозь зубы выдавливает».

Катя задумчиво взглянула в окно на пролетающий мимо пейзаж.

«Мы с ней и незнакомы почти. Но почему-то Анжела меня невзлюбила», — горько усмехнулась она и тяжело вздохнула.

На душе было неспокойно.

Катя не представляла, как решать проблему с отоплением. Две недели в сентябре, если рано похолодает, можно прогреть дом кухонным подтопком — не поздняя же осень! Но время не ждет, надо срочно что-то делать.

Она подумала о Максиме.

«После планерки попробую поговорить с ним. Может, он мне сможет помочь? Вот было бы здорово!» — Катя зажмурилась и представила, как они вдвоем ходятрайцентре по магазину «Газовое оборудование» и выбирают котел. Советуются, какой лучше подойдет по дизайну и вообще… Ее сердце сладко заныло.

Автобус вдруг так резко затормозил возле остановки, что Катя пребольно стукнулась о жесткую спинку переднего сиденья.

— А мягче притормозить никак? — с упреком спросила у шофера, потирая ушибленный лоб.

— Держаться крепче надо, а не мечтать! — парировал водитель ее реплику.

* * *

Скутер сиротливо стоял под навесом. Катя заботливо провела рукой по его запыленному крылу.

«Не грусти, сегодня дома ночевать будешь. Завезу тебя в сарай, там тепло и сухо. Даже если баба Люба ругаться будет!» — твердо пообещала она своему двухколесному другу и направилась к зданию конторы. С минуты на минуту должна была начаться планерка.

Катя распахнула дверь в кабинет Светланы Ивановны и сразу поймала устремленный на нее пристальный взгляд Максима. Она смутилась: «Вредный до чего! Специально напротив Ивана Петровича сел, чтобы всю планерку с меня глаз не спускать». С полыхающими щеками Катя пробралась к своему месту.

Планерка прошла на редкость интересно.

Светлана Ивановна довольно улыбалась: ей удалось пристроить продукцию еще в несколько соседних районов и даже в один крупный регион Приволжья. Синоптики обещали теплый сентябрь, стадо еще постоит на выпасе в лагере, а значит, ремонт скотных дворов до холодов удастся завершиться полностью.

— До «отлично» недотягиваем, но и «хорошо» — неплохо! — скаламбурила руководитель хозяйства и обвела всех гордым взглядом.

Потом поднялся агроном — долговязый нескладный молодой мужчина с красным обветренным лицом. Катя слушала агронома, и ее глаза все больше округлялись от изумления. Она и не знала, что корма для скота в хозяйстве заготавливают сами. Все корма, кроме картошки и кормовой свеклы! И зерновые сеют, и траву для покоса и зеленой подкормки выращивают, и подсолнечник на силос! У Кати дух захватило, даже стало стыдно, потому что она, кроме коров и телят, и не интересовалась ничем.

— Светлана Ивановна, пусть в столовой обеды попозже начинают готовить и сразу на полевой стан везут, — поднялся с места механик гаража. — Очень быстро еда остывает, невкусно холодное есть!

У Кати от удивления открылся рот. Опять для нее новость! Оказывается, в хозяйстве круглогодично работает столовая. Всех желающих работников кормят просто, но сытно. За чисто символическую плату. Механизаторов в поле кормят вообще бесплатно! А она проработала в хозяйстве почти три месяца, а о столовой не слышала.

«Я сама хороша, не интересовалась! Спрошу у Ивана Петровича, где столовая находится. Наверное, где-то в районе складов. Возле скотных дворов ее точно нет, я бы увидела», — углубилась Катя в размышления.

Она почувствовала, что кто-то под столом осторожно наступил ей на ногу. Подняла глаза и уперлась взглядом в смеющееся лицо Максима. Он крутил ей пальцем у виска и удивленно вскидывал брови.

«С открытым ртом, наверное, сижу. Вот потеха!» — она незаметно погрозила ему кулаком и придала лицу серьезное выражение.

Вскоре планерка закончилась, и Катя озабоченно двинулась в свою перемычку.

С Максимом она так и не переговорила.