напряжение в плечах. Теперь нечисти не поздоровится! Не знаю почему, но их слизь вспыхивала при контакте с огнем. Это нам было на руку. Пусть у меня и не было фиолетового стиля, но мозг работал как надо!

* * *

Наконец, мы вернулись к прежнему построению. Талдор впереди, Олаф за ним, а мы с Кэтрин на подстраховке. Только на этот раз стрелок не только создавал видимость обстрела, но и действительно задерживал тварей. Огненная стрела не всегда могла убить, но замедляла, нанося приличный урон.

Вспыхивая, твари верещали, теряя ориентацию в пространстве. К ним тотчас подбегал Талдор, заслоняясь щитом от атаки когтей. Булавой, он за пару ударов добивал ослабленного врага. В это же время Олаф брался за других, снося их секирой.

Я старался не отставать, пуская стрелу за стрелой. Кэтрин помогала. Только вот мои пальцы стерлись в кровь, да плечо нещадно ныло. Однако, я молчал. Не хватало, чтобы наш лекарь истратил все силы на человека без магии. Ее энергия еще пригодится, когда надо будет восстановить Талдора и Олафа. А они все больше входили во вкус, щедро расходуя собственную энергию.

Стоя спиной друг к другу, дварф и гном не переставали разрезать пространство перед собой. Твари, обезумевшие от огня, то терялись, отступая и позволяя их подловить, то бездумно прыгали вперед, натыкаясь на щит. Иные замечали откуда прилетела стрела, и мчались ко мне, но воины не подпускали их. Резким выпадом они пригвождали нечисть к земле. Бойцы не гнушались использовать кулаки, сосредотачивая свет в руках, проводя серию боксерских ударов. Талдор нередко проходился широким щитом по мордам, рассыпая вокруг выбитые клыки.

Сложно оценить сколько уже перебито — твари рассыпались пеплом, и, по солидным горстям и выжженным кругам, можно было заключить, что наберется с десяток похоронных кувшинов. Главное, самим не отправиться следом, потому что, как правильно заметила Кэтрин, мы сильно устали.

— Возвращайтесь! — кричала она. — Стили слабеют!

Девушка знала о чем говорит. Кэтрин могла трезво оценить ситуацию. Лекари привыкают замечать возникшую усталость в теле, и даже распознавать напряжение в мышцах. Находясь позади, она знала, что дварф и гном пребывают в тяжелом состоянии: вены взбухли, мускулы налились тяжестью, мышцы зажаты. Свет еще не иссяк, отчего воины не догадывались, что их предел близко. Кэтрин точно знала, когда у отряда кончатся силы. И произойти это должно совсем скоро.

А вот чтобы понять, как обстояли дела у меня, особых знаний было не нужно. Правая рука истекала в крови. Пальцы левой покрылись ожогами. Появилась одышка — все-таки я не привык работать в таком темпе, и к тому же с огнем. Но останавливаться я не собирался, даже несмотря на все ее уговоры.

— Макс, дай я подлечу тебя, хотя бы немного, — взмолилась Кэтрин.

— Нет времени, ты нужна у костра. Продолжай подавать стрелы.

Я как мог, старался компенсировать меткость скоростью и площадью поражения. Огонь это позволял. Неся в себе больший урон, чем обычно, стрелы оказались не только полезными, но и чуть ли не ключевыми. Я понимал, что именно сейчас мне расслабляться нельзя. Позже успею поныть, а сейчас глупо тратить время на такие вещи как лечение! Оно нужно тем, кто бежит к нам.

Талдор и Олаф устремились к костру. Отбив монстра, они были в паре метрах от нас, когда очередная тварь выскочила вперед. Воспользовавшись суматохой, она обошла воинов, вплотную подойдя к лекарю и стрелку. Видя, что именно я представляю угрозу, она не мешкая бросилась на меня.

Я повернулся, натянув тетиву. Другие воины не успевали прикрыть, но это было неважно. Буквально через долю секунды стрела окажется в пасти твари, не дав ей даже коснуться меня.

Но вместо того, чтобы выстрелить, я замер на месте. Рука стала каменной.

* * *

Напряжение достигло пика. Я не мог разжать пальцы. Я не мог выпустить стрелу. Огонь стремительно подступал ко мне с наконечника на древко, играя наперегонки с монстром.

Монстр победил.

Не успев выстрелить, я бросил лук и выставил руки, скрестив их перед собой. Тварь набросилась на меня, повалила на землю. Вцепившись клыками в скрещенные на груди кулаки, она прокусила мне руку. Я закричал, оглушив всю округу. Черная слизь обжигала похлеще огня, проникая под кожу. Несколько капель упали на доспехи. Я понял это по жжению в области груди. Доспехи теперь можно смело выкидывать.

Тварь навалилась всем весом. С трудом сдерживая, мне стоило больших усилий не подпускать ее к горлу, используя руки как щит.

Вспыхнул красный свет. Гном запрыгнул на монстра, вцепившись в морду голыми руками. Сильным движением, он удерживал пасть, помогая мне выбраться. Тварь не сдавалась. Она затрясла тушей, пытаясь сбросить помеху. Другая нечисть уже подступала. Они также пытались работать в команде, защищая собрата. Но Талдор не медлил. Булава с щитом были наготове.

Барахтаясь на земле, я испуганно наблюдал приближение длинных клыков. Еще и силы Олафа были на исходе. Яркая вспышка тускнела. Красный все больше походил на оранжевый. Гном выдыхался, а кожа на пальцах испарялась из-за контакта со слизью. Наконец, завопив монстру в самое ухо, он рванул со всей силы, и они оба упали. Я был свободен!

Спрыгнув с монстра, Олаф подхватил меня на руки и швырнул к костру. Я кубарем полетел к Кэтрин.

— Излечи его, пока слизь не успела распространиться! — скомандовал он.

Кэтрин не нужно было повторять дважды. Синяя вспышка мелькнула перед глазами. По телу разлилось тепло, но раны по-прежнему жгло. Хотелось выть и лезть на стену. Но вместо стены — полчище тварей и бесконечные ряды деревьев. Тут уж никуда не полезешь. Я бился в конвульсиях.

Талдор и Олаф отступали. Твари неуклонно теснили отряд. Такими темпами нас загонят в угол, а потом разорвут. Нужно было что-то делать. Но явно не мне. Я уже мало что мог.

Лук валялся в трех метрах от меня, да и будь он рядом, с прокушенной рукой бесполезно и пытаться дальше сражаться. Еще и Кэтрин безумно нервничала, напрягая стиль в ладонях. Она тоже начала уставать. Мы были все на пределе.

— Не получается! Раны никак не затягиваются, внутри слизь! — кричала она в пустоту.

Я чувствовал себя все хуже. Кружилась голова. Слезы лились не переставая. Голос охрип от несмолкаемого крика.

Талдор не мог повернуться к нам. Его стиль иссяк, и, если бы не щит, все бы уже закончилось. Олаф и вовсе отступал, размахивая секирой. Мы проигрывали. Я умирал.

Кэтрин выбилась