Но снова ответом мне была тишина. Она молчала так, словно была обижена на меня, и хоть я и не сделала ничего плохого, но чувство вины перед ней тихонько подгрызало меня где-то на краю сознания.

Илья… Айтварис − почему-то я знала, что все из-за него.

Подождав еще мгновение, сверля Катину спину взглядом, я смирилась с тем, что просто этот разговор нам не дастся и прошла в палату к кровати Кирилла.

Он был накрыт серым больничным одеялом. Его руки лежали вдоль тела поверх него и были увешаны датчиками и прочими трубками, важными для поддержания жизни в его теле, в то время как сознание… или душа путешествовала где-то там, в недоступной для простого смертного вышине.

Даже сейчас, исхудавший и осунувшийся, Кирилл был красавчиком. Казалось, что он просто спит, и стоит только тронуть его за руку − тут же проснется, озарив мир своей лукавой белозубой улыбкой, от которой с ума сходили все девчонки в нашем универе.

И от этого было только тяжелее смотреть на него.

Молодые не должны вот так проживать свою жизнь, когда впереди осталось так много неиспробованного, непостигнутого и нераскрытого.

− Я знаю, что ты против… но я скопила немного. Хватит только на пару месяцев, но я хочу, чтобы ты взяла. Это не для тебя, а для него.

− Не надо. − Отозвалась Катька, но не обернулась.

Как я и думала, ее голос дрожал от слез.

− Не надо, Кать. Я же говорю, это не для тебя, а для не…

− Я сказала − не надо нам от тебя ничего!!!

Я замерла, оглушенная злостью, с которой она сказала это мне, и Катиным взглядом.

Глаза моей подруги раскраснелись от долгих слез, губы ее тряслись, а на лице застыло выражение глубокого отвращения. Отвращения ко мне.

− Кать…

− Ой, заткнись, Семенова! Это ведь ты ему рассказала, да? Про Кирилла и то что нам деньги очень нужны. Да как ты могла… ты же знала, что я ради него на все соглашусь… а о том, что будет со мной после, ты тоже знала? Только не говори, что не понимала, зачем он меня к нему пошлет!

Мне показалось, что из палаты откачали весь воздух. По крайней мере, я не могла сделать ни вдоха и молча задыхалась, глядя на нее, раскрасневшуюся от гнева, с красивым, но припухшим от слез лицом. Да, я знала… я точно знала, что Айтварис что-то задумал, но разве была я в ответе за его поступки?

От ответа, родившегося в моем подсознании, мне стало еще хуже. Потому что да, была. Это я создала его… это я его призвала в свою жизнь! А значит и за все, что он вытворяет в своей демонической ипостаси, в ответе тоже я!

− Что молчишь?! Сказать нечего? Ну, тогда вали отсюда! Видеть тебя больше не хочу!

− Я…я… не понимаю…

− А что тут непонятного? Иди, передай спасибо своему женишку-сутенеру, за Кирилла можешь больше не беспокоиться − его лечение проплачено на сто лет вперед. Ему при всем желании столько не прожить!

Чувствуя, как лицо мое пылает огнем, при том что от всех остальных частей моего тела кровь отхлынула напрочь, я неосознанно попыталась приблизиться к ней, чтобы коснуться. Успокоить, попросить прощения, господи, да что угодно сделать, лишь бы не гнала и объяснила, наконец, что именно произошло, пока я нежилась в кровати, с упоением вспоминая свое нежное романтическое свидание с демоном.

С демоном! Какая же я беспечная дура!

− Прошу тебя, Катя! Просто объясни, пожалуйста. Я ничего не знала, можешь не верить мне, но умоляю, просто скажи что произошло!

Подруга с отвращением отмахнулась от моих рук и выпалила сквозь зубы.

− Хочешь подробностей? Тогда у Ильи своего спроси − пусть он тебе расскажет, как предложил мне проституткой подработать на полставки! «Съезди, − говорит, − возьми заказ. Это важный клиент, Екатерина! Будь вежлива, Катенька, поулыбайся, оденься посекусуальнее… чтобы он голову потерял и все-все согласовал, что мы ему пришлем»! А дальше что было − рассказать? Или сама догадаешься?

Такой беспомощной как сейчас я не чувствовала себя никогда. Мне показалось, что я услышала шорох и треск, с которым все карточки в домике моей уютной жизни, поставленные одна на другую, сложились от одного легкого дуновения, посланного Ильей Красновым.

Ничто уже не будет прежним. Он послан мне с единственной целью: разрушить все, к чему прикоснется. И начать он решил с того, что было мне бесконечно дорого − с отношений с моей единственной близкой подругой. И что же дальше? Одну за другой он так же разрушит жизни всех дорогих мне людей, пока от моей собственной не останется ничего − зола да руины?

Я не могла вынести этой мысли…

− Прости… − сдавленно всхлипнула я и побежала.

Куда? Не важно. Подальше отсюда. Мне было больно, страшно и очень горько, а еще я злилась… о… я искренне ненавидела! Нет, не Айтвариса − себя. Ведь это из-за меня… все-все из-за меня!

− О, Ласточка! А ты откуда здесь?

Я остолбенела так, будто не голос знакомый услышала за своей спиной, а получила мощный заряд парализующего заклинания.

Остолбенела и затряслась от чувства ненависти, на раз вскипевшего во мне до температуры выше, чем в жерле вулкана!

Мне показалось, что стены больничного коридора перед моими глазами поплыли маревом, и я обернулась к нему, чувствуя, что сейчас способна на все. Даже на жестокое, кровавое убийство.

− А мы тут с Катенькой дельце одно обстряпали.

− Да как ты… − я задохнулась от возмущения.

Мне воздуха не хватало даже на то, чтобы просто наорать на него, обзывая последними словами, и вместо этого я завопила, точно раненый зверь, и бросилась к нему, целя ногами и руками куда только могла дотянуться.

− Мышь, ты чего?!

Он поймал мою правую руку в миллиметре от своей щеки, но я и левой справилась прекрасно, заставив красивое лицо негодяя вытянуться от удивления. Однако ни это, ни ощутимый видимо только для меня удар коленом в пах не заставили демона даже поморщиться от боли.

А, впрочем, чего я ожидала? Если ему даже варево, пролитое на череп Пушка, не причинило ни царапинки. Тоже мне − охотница на демонов!

− Алиса, да что случилось?

− Ты еще смеешь спрашивать?! − Прокричала я, не обращая внимания на то, что на нас стали оборачиваться, а медсестра в регистратуре явно начала набирать номер пульта охраны. − Слушай меня, Айтварис, демон ада, не смей приближаться ко мне или моим близким! Потому что, клянусь своей бессмертной душой, которую ты так желаешь, если еще хоть раз увижу тебя где бы то ни было − я сдохну, но найду способ изгнать тебя обратно в ад!

Оттолкнув его от себя, я бросила на него последний взгляд, постаравшись вложить в него весь гнев, кислотой скопившийся у меня внутри, и побежала прочь, изо всех сил стараясь не разреветься прямо здесь и сейчас.